Есть выходы из этой ситуации, есть. Как минимум, два. Запугать Станислава до дрожи, как запугала я его братца Анджея. Или мне успеть выскочить замуж, до того, как я официально отыщусь. Тогда королевская семья разведёт руками и скажет всему миру умное слово: «Форс-мажор»! И все утрутся. А до этого момента меня официально признавать нельзя. Но неофициально – можно!
Я так думаю, что король-батюшка останется в столице. А материнское сердце не выдержит. И поедет королева-матушка, вроде бы осмотреть университет, накануне очередного учебного года, а на самом деле … И тут сердце падало вниз.
Как себя вести? Я же ни присесть, ни встать, ни поклониться … Книксенов в жизни не делала. И, ведь, могла бы, могла научиться политесу у Кащея, так нет же! Вела себя, как дикарка, пляшущая под бубен шамана. А все делали вид, что так и нужно. Смеялись, поди-ка, за моей спиной. Пальцем тыкали. Дескать, рыбную вилку берёт, чтобы мясо кушать! Ножом для стейка масло на бутерброд мажет! Темнота! Деревенщина! Вот мне эта «темнота» скоро и отольётся. Вот мои щёки от стыда пылать будут! Огнём гореть!
Чтобы не загрызть себя самой морально, я пошла к гному Плизю. С обломками меча. Старый кузнец долго и нежно гладил могучими пальцами те обломки, которые я положила перед ним. Потом тяжело вздохнул:
- Нет. Васька. Тут я бессилен. Колючку не восстановить. Я понимаю, что ты в неё кусочек души вложила. Могу, конечно, металл, что остался, выплавить. Могу из этого металла кинжал соорудить. Хороший. Но меч восстановить не могу. И, боюсь, никто не может. Прости.
Вот так. Верная Колючка отдала жизнь за то, чтобы я жила. Она предупредила Ваньку, что пора меня спасать. И – сама погибла. Унеся с собой кусочек моей души. Как жаль! До слёз!
Я шмыгнула носом и подняла глаза на гнома.
- Дядька Плизь! Ты сделай, что можешь! Выплавь металл до капельки! И сделай из него полосу. А из полосы кинжал я сама выкую. Может, хоть чуточку души в металле осталось? Может, металл узнает меня? А я – его. И получится такой … Колючкин сын? Да! Этот кинжал будет Колючкиным сыном!
- Сделаю, – согласно пробасил кузнец, – В лучшем виде сделаю. Я же помню, как сам пил за Колчкино здоровье! Да, вишь как получилось … Не сомневайся, Васька, сделаю!
Потом я бесцельно бродила по магазинам. Смотрела на платья и решала: брать или не брать? Денег у меня не было, одета я была в университетскую униформу, со вздохом печали выданную завхозом, гоблином Цвирчем, на целую неделю раньше положенного срока, но я была абсолютно уверена, что мне легко продадут платье в долг. Меня здесь каждая собака знает! И доверяет. Так что, не в деньгах проблема. Проблема – брать или не брать? Как лучше предстать перед матушкой, нарядной или скромной? В специально купленном наряде или в форменной одежде?
Нет, решила я в конце концов, пусть матушка видит, что я не щеголиха, которая может ради красивого платья целую губернию промотать! Пусть видит, что у меня самые скромные потребности. И я пошла дальше.
Посреди улицы стояли два неразлучных друга, Харр и Дирр. Тролли. И вид у них был подозрительный. Словно они каверзу задумали.
- Ага! – сказала я, – Попались, голубчики!
Харр оглянулся.
- Васька? – удивился он и улыбка на его зелёной морде слегка потухла, скрывая нижние клыки, – Ну всё! Васька вернулась – развлечениям конец! Только вино в трактире хлебать осталось!
- Васька? Где Васька? – завертел мордой Дирр.
- Да, вот же!
- Это не Васька! – категорично заявил Дирр, – Васька ведьма!
- А это тогда кто? Так на Ваську похожая?
- А это … это наверное её сестра! – «догадался» Дирр, – Очень похожи!
- Ну как может быть волшебница сестрой ведьмы? – рассердился Харр, – Вот, скажи, я могу быть твоим братом?
- Нет, – удивился Дирр, – Ты же мне не брат?!
- Я не спрашиваю, брат я тебе или не брат! Я спрашиваю, МОГУ ли я быть тебе братом? В принципе?
- Не знаю! – совсем опешил Дирр.
- Могу! – твёрдо заявил Харр, – Потому что мы оба – тролли! А может ли тебе быть братом … ну … Толстый Хиль?
- Может? – попробовал угадать Дирр.
- Не может! – отрубил Харр.
- Ты же говорил, что может? – совсем запутался бедняга Дирр.