Варварская филиппинская практика ловли рыбы с помощью динамита разрушает морскую среду. Теперь рыбаки используют другие трюки, чтобы добыть рыбу. Они ставят на якорь стальные буи в открытом море, на расстоянии двух трех миль друг от друга, их можно встретить повсюду, вплоть до пятидесяти миль от берега на любой глубине, иногда до двух с половиной километров. Снизу к ним привязывают пучок пальмовых листьев, служащих убежищем для рыбы и когда там собирается её достаточное количество, приходят и вылавливают. Для пластиковых лодок в этих водах буи представляют серьёзную опасность если налететь на него ночью. Я слышал о варианте подобной системы, когда посреди океана крепят на якоре связки плавающей виноградной лозы, создавая прибежище для рыбы, но, скорее всего это просто слухи.
На той же идее основаны бамбуковые плоты на якорях посреди океана. Рыба ищет убежище под плотом а рыбаки используют его как платформу для рыбалки. Часто на плоту ставят приподнятое кресло и простой навес из пальмовых листьев для защиты от солнца. Когда я увидел это в первый раз, то протёр глаза, настолько это показалось мне нереальным. С расстояния, плот не был виден за волнами, всё что я видел, был старик, который рыбачил сидя в кресле посреди океана.
Рыбаки также часто используют буи для швартовки на ночь на сильном течении, три, четыре, пять лодок на буй. Единственный видимый огонь при этом, обычно огонёк сигареты во рту у вахтенного.
Любопытные рыбаки и пироги беззаботно пришвартованные ночью посреди океана, хороший знак, значит в море нет мародёров Таусуг. Если же рыбаки стараются уйти подальше с вашего пути, когда они держатся тесными группами или их совсем нет, приходится чаще оглядываться по сторонам. Очень редко яхты ходят через море Сулавеси и ещё реже останавливаются в портах. В Дженераль Сантос на Минданао моя лодка была всего лишь второй за многие годы. Первым был Мартин, германо-австралиец, всего лишь за несколько недель до меня. Он пришёл на тридцатифутовом фанерном шлюпе со множеством гаджетов, но без двигателя. Он вышел из Дарвина, прошёл через Индонезию, но не оформил там выездные формальности. Филиппинские власти мурыжили его пять дней, прежде чем впустили после ненормально большой взятки. Мартин подружился с людьми из прибрежных трущоб Тинаго, отметил с ними Рождество и Новый Год. Когда его трёхнедельная виза закончилась, он отправился на запад, в сторону острова Сулу, но не смог пройти против течения у берегов Минданао. После двух недель борьбы он сдался, вернулся в Дженераль Сантос и выставил лодку на продажу. Но на Филиппинах лодку без мотора не считают за лодку, никто не был заинтересован. Мартин снижал цену снова и снова, пока местный оператор чартера и дайвинга не приобрёл её за две тысячи долларов. Мартин раздал всё своё снаряжение людям в Тинаго и сел на первый же самолёт. Я никогда не встречал его, но могу, как никто другой, понять что он чувствовал. Я прошёл через подобный кошмар с моей первой лодкой «Бамбина». Не могу себе представить более ужасного исхода для яхтсмена, даже потерять лодку в кораблекрушении было бы менее жестоко.
Возможно Мартину повезло, что он закончил плавание в Дженераль Сантос. Были другие яхты, ходившие в последние годы на Сулу, всего двести миль на запад, их экипажи закончилисвои дни с пулей в голове. Я не преувеличиваю и не распространяю слухи, просто пытаюсь проанализировать случаи современного пиратства, и это не шутки.
Упоминая о пиратстве каждый раз получаешь различную реакцию. Чаще всего это недоверие, смотрящее телевизор большинство не верит, что в конце двадцатого века могут существовать пираты. Другая крайность - меньшинство круизеров параноиков, видящих потенциальных пиратов в любой приближающейся лодке с любопытными рыбаками. Хотя на Сулу правда почти всегда на стороне параноидального меньшинства.
Пиратство всегда ассоциируют со средними веками и Карибами. Конечно, некоторые из самых знаменитых головорезов действовали в Вест Индии, но реальный оплот пиратства всегда был и остаётся в восточных водах, с дохристовых времён по сегодняшний день. Дрейк захватывал галеоны, Морган разграбил Панаму и стал губернатором Ямайки, но все их подвиги бледнеют в сравнении с пиратами Дальнего Востока. Китайский пират Николас Айкуан (Чжен Чжилун) в дни своего расцвета командовал тысячей парусных судов. Он полностью контролировал судоходство в Китайском море, игнорируя объединённые силы Китая, Португалии и Дании. Он выдавал торговым судам дорогостоящие разрешения на плавание в его водах, жил во дворце под охраной войска из трёхсот негров гигантов, беглых африканских рабов, которых он купил в Макао.