И хотя вмешательство Кэролайн впервые сделало это очевидным, на самом деле близнецы уже довольно долго шли разными курсами.
Они мало времени проводили в обществе друг друга, а когда оказывались вместе, их разговор был напряженным и осторожным. Давно остались позади те дни, когда они делились каждой мыслью и мечтой и утешали друг друга, когда сталкивались с мелкими трудностями жизни и несправедливостью.
После ужина Хэл нередко приглашал пассажиров на вечерний вист в его каюте. Будучи отличным игроком, он научил и Тома наслаждаться этой игрой. Том, с его склонностью к математике, тоже стал настоящим мастером, и они с отцом часто играли в паре против мистера Битти и мастера Уэлша. К игре они относились серьезно и сражались беспощадно. После каждой партии они обсуждали и разбирали ее, а в это время за другим столом Гай, миссис Битти и девочки хихикали и визжали, развлекаясь разными глупостями вроде игры в мушку. Гай совершенно не проявлял интереса к более сложным карточным играм вроде виста.
В один из таких вечеров Том оказался в сложном положении. Ему следовало выбрать из двух возможных ходов один, и он на какое-то время задумался… но громкие и веселые женские голоса отвлекли его, и он ошибся в выборе. Он видел, как его отец нахмурился, увидев карту, и тут же, к испугу Тома, мастер Уэлш победоносно усмехнулся и ответным ходом оставил Тома с носом.
Взволнованный своей ошибкой, Том ошибся снова, и партия была проиграна.
Отец рассердился:
– Тебе следовало знать, что у мастера Уэлша семерка треф, и как ты обошелся со своим королем?
Том дернулся на стуле. Он чуть повернул голову и увидел, что игра за соседним столом замерла, все прислушиваются к тому, как отец бранит его. Кэролайн и Гай наблюдали за ним, склонив друг к другу головы. И на лице Гая Том увидел злорадство, какого никогда не видел прежде.
Гай по-настоящему торжествовал из-за унижения брата.
Тома вдруг охватило огромное чувство стыда. Он впервые в жизни по-настоящему осознал, что не любит брата. А Гай повернул голову и подмигнул Кэролайн, и она положила на его рукав маленькую белую ручку. Другой рукой она прикрыла свой ротик и что-то шепнула на ухо Гаю. Она смотрела на Тома в упор насмешливыми глазами. И Тома потрясло новое открытие: он не просто не любит Гая, а на самом деле ненавидит его и желает ему зла.
Четыре дня после этого Том буквально корчился от стыда. Отец ведь всегда учил своих сыновей, что преданность семье священна.
– Мы одни противостоим всему миру, – частенько повторял он.
И теперь Том снова и снова чувствовал, что обманывает ожидания отца.
А потом вдруг он как будто стал оправдывать себя. Поначалу он лишь смутно осознавал, что начинается нечто другое, это было похоже на великое предзнаменование. Том заметил, что мистер Битти и его отец горячо спорят о чем-то на шканцах, и сразу увидел, что отец всерьез недоволен.
В следующие несколько дней мистер Битти много времени проводил наедине с Хэлом в каюте на корме. Потом Хэл отправил Дориана за Гаем, чтобы тот явился на одну из таких встреч.
– О чем они там говорят? – спросил Том младшего брата, как только тот вернулся.
– Я не знаю.
– Надо было подслушать под дверью, – проворчал Том.
Он сгорал от любопытства.
– Я боюсь, – признался Дориан. – Если я попадусь, отец может протащить меня под килем!
Дориан лишь недавно услышал об этом жестоком наказании, и оно привело его в ужас.
А Гай уже давно боялся, что его позовут в каюту отца.
Он работал с Недом Тайлером в пороховом погребе, помогая открывать бочонки с зернистым черным порохом и проверять, не проникла ли туда сырость, когда за ним пришел Дориан.
– Отец тебя зовет сейчас же в свою каюту.
Мальчик просто надувался от важности, выступая в роли зловещего посланника.
Гай оставил работу и отряхнул с рук порох.
– Лучше тебе поспешить, – предупредил Дориан. – Вид у отца такой, знаешь… «Смерть язычникам»!
Когда Гай вошел в каюту, он сразу увидел, что Дориан ничуть не преувеличил. Хэл стоял у кормового иллюминатора, сложив руки за спиной. Он резко повернулся, и связанные в хвост густые волосы взлетели, как хвост разгневанного льва. Он уставился на сына, но на его лице отражался не только гнев. Гай увидел также легкую тень беспокойства и даже тревоги.
– У нас с мистером Битти произошел долгий разговор…
Хэл кивнул в сторону пассажира. Битти сидел за столом, напряженный, неулыбчивый. На нем был парик, что подчеркивало серьезность ситуации.