Но тут его пальцы коснулись древка одной из пик, что находились на стойке на носу корабля, у фальшборта; такое запасное оружие располагалось вдоль всех бортов.
Безумная радость тут же осветила его лицо; он уронил кинжал и выхватил из стойки пику.
Увидев тяжелое копье с зазубренным металлическим наконечником, Том отскочил назад. Гай ухмыльнулся, и его рот превратился в кровавую яму.
– Ну да, теперь посмотрим! – злорадно выкрикнул он.
Схватив пику наперевес, он бросился в атаку.
Том прыгнул в сторону, и Гай развернулся следом за ним, тыча в брата длинной пикой; он держал оружие на таком расстоянии, что кинжал Тома просто не мог его достать. Собравшись с силами, Гай снова кинулся вперед. Том уронил кинжал и метнулся вбок, чтобы уйти от блестящего железного острия, но сразу сделал обратный прыжок, пока Гай не успел еще повернуть вслед за ним, и схватился за дубовое древко.
Они метались взад-вперед по палубе, держа с двух сторон пику, дергая и толкая, хрипя и заливаясь кровью, выкрикивая неразборчивые ругательства и ужасные оскорбления…
Постепенно Том снова оттеснил Гая к краю палубы, и они теперь стояли друг против друга, лицом к лицу, грудь к груди, разделенные только древком пики.
Том начал медленно поднимать пику вверх, пока она не оказалась на уровне горла брата, а потом налег на нее всем весом и всеми силами.
Спина Гая выгнулась над поручнями, и дубовое древко прижалось к его подбородку.
В его глазах снова вспыхнул страх: он слышал, как под ним вдоль борта корабля бежит вода, а его ноги уже оторвались от палубы…
Он должен был вот-вот упасть, а плавать он не умел, вода пугала его.
Том уверенно стоял на палубе, но в луже собственной крови, скользкой, как масло. И ноги ушли из-под него, он тяжело упал на палубу. Гай освободился и, пошатываясь, отошел к вантам фок-мачты, хватая ртом воздух и обливаясь потом. Он схватился за ванты, чтобы не упасть, и через плечо оглянулся на брата.
Том уже вскочил; нагнувшись, чтобы поднять кинжал, он бросился за Гаем, как догнавший жертву леопард.
– Остановите его! – в ужасе закричал Гай. – Да остановите же его!
Но зрители оглушительно шумели, крича от возбуждения все громче и громче: Том с безумными глазами и с кинжалом в руке приближался к брату.
Гай повернулся и под воздействием паники, придавшей ему сил, подпрыгнул и, ухватившись за канаты, полез наверх.
Внизу Том остановился ненадолго, чтобы зажать кинжал в зубах, и полез следом за Гаем.
Зрители на палубе запрокинули головы.
Никто еще ни разу не видел Гая на мачте, и даже Хэл изумился тому, как быстро двигается Гай. Том лишь постепенно догонял его.
Гай добрался до реи и вскарабкался на нее. Он посмотрел вниз, и у него на мгновение отчаянно закружилась голова.
Потом он увидел под собой приближавшееся лицо Тома. Увидел безжалостно сжатые губы и кровь, замаравшую лицо и пропитавшую рубашку. В отчаянии Гай посмотрел вверх, на мачту, но тут же дрогнул при виде ее высоты и понял, что чем выше он поднимется, тем больше преимуществ даст Тому. Ему оставался лишь один путь, и он пополз по рее.
Он слышал, что Том догоняет его, и эти звуки гнали его вперед.
Гай просто не мог смотреть вниз, на бурлящую зеленую воду. Всхлипывая от ужаса, он продолжал ползти вперед, пока не добрался до конца реи. И только тогда оглянулся.
Том находился в каком-то шаге за его спиной. Гай оказался в ловушке, в беспомощном положении. А Том уселся на качавшейся рее и вынул изо рта кинжал. Зрелище было жутким: кровь, белое лицо, перекошенное яростью, сверкающее оружие в руке…
– Том, пожалуйста, – проскулил Гай. – Я не хотел тебя ранить…
Он вскинул обе руки, чтобы закрыть лицо, и потерял равновесие. Он сильно покачнулся, размахивая руками, потом наклонился сильнее, еще сильнее… и наконец с диким воплем сорвался и полетел вниз, колотя ногами в воздухе, и вот уже ударился о воду и ушел в глубину.
Том сидел неподвижно, и туман ярости постепенно улетучился из его головы. Он в ужасе посмотрел вниз, поняв, чему стал причиной.
Гай упал, и его не было видно под зеленой поверхностью воды; за кораблем тоже не показалась прыгающая на волнах голова…
Он же не умеет плавать! Эта чудовищная мысль с такой силой ударила Тома, что он тоже пошатнулся на рее. «Это я натворил… Я убил собственного брата…» Библейский ужас содеянного пронзил его. Том вскочил, выпрямившись на высокой рее, и всмотрелся в воду за кораблем.
И тут он увидел, как Гай выскочил на поверхность, шлепая руками и издавая крики, слабые и жалобные, как голос раненой чайки.