– Ты мне позволишь в следующий раз, Том? – умоляюще произнес Дориан.
Его голос прозвучал приглушенно: старший брат все еще прижимал его лицо к траве.
– Я тебе разрешу попробовать, когда у тебя чуть-чуть подрастет то, чем пробуют, – ответил Том и отпустил братишку, позволив ему сесть.
В этот миг они услышали приближавшийся стук копыт.
– Тихо! – прошипел Том, давясь смехом.
Они залегли за стеной в ряд, стараясь дышать потише.
Всадник приблизился легким галопом и остановил лошадь на гравийной площадке перед главным входом в церковь.
– Прижмитесь к земле! – шепотом приказал Том братьям.
Но сам, сняв шляпу с пером, осторожно приподнялся, чтобы заглянуть через стену.
Уильям Кортни сидел верхом на вороном Султане. Он был великолепным всадником: это искусство казалось у него врожденным; возможно, тут проявлялись некие инстинкты, унаследованные от африканских предков. Стройный и высокий, Уильям был одет, как всегда, в черное.
Как раз это, кроме цвета его кожи и волос, и послужило причиной прозвища, данного ему единокровными братьями, которое он люто ненавидел.
Хотя в этот день он приехал с непокрытой головой, обычно он носил широкополую шляпу, украшенную пучком перьев страуса. Его высокие сапоги были черными; седло и уздечка тоже.
Султан, вороной жеребец, был так тщательно ухожен, что светился в неярких солнечных лучах. И лошадь, и всадник представляли собой прекрасное зрелище.
Причина его поездки к церкви не представляла никакой загадки: старший сын Кортни приехал проверить, готовятся ли здесь к его свадьбе. Обряд предстояло совершить именно здесь, а не в домашней церкви невесты, потому что после венчания планировались другие важные церемонии.
А их следовало провести только в церкви рыцарей-мореходов.
Уильям остановился перед дверью и низко наклонился в седле, чтобы заглянуть внутрь. Потом выпрямился и медленно поехал вокруг здания к дверям ризницы. Он внимательно огляделся вокруг – и вдруг посмотрел прямо на Тома. Том похолодел. Ему и братьям следовало сейчас находиться у устья реки, помогать Симону и его людям вытаскивать поставленные на лосося сети. Поденных рабочих, которых Уильям нанимал на время сбора урожая, кормили почти одним только лососем. Это была дешевая и обильная еда, хотя рабочие и возражали против ее однообразия.
Видимо, ветки яблони скрыли Тома от острых глаз брата, потому что Уильям спешился и привязал Султана к железному кольцу рядом с дверью.
Жениться он собирался на средней дочери Гренвиля. Этот брак должен был стать блестящей партией, и их отец почти год торговался с Джоном Гренвилем, графом Эксетером, насчет условий.
Черный Билли просто из кожи вон лез, чтобы заполучить такую невесту, насмешливо подумал Том, наблюдая за тем, как брат остановился на ступенях перед дверью, чтобы смахнуть пыль с блестящих черных сапог тяжелым свинцовым хлыстом, который всегда носил с собой.
Прежде чем войти в церковь, Уильям еще раз посмотрел в сторону Тома.
Его кожа была вовсе не черной, она имела легкий янтарный оттенок. И он скорее походил на уроженца Средиземноморья, чем на африканца, – может быть, на испанца или итальянца. Волосы, угольно-черные, густые и блестящие, он зачесывал назад и связывал в хвост черной лентой.
Уильям, с его прямым эфиопским носом и сверкающими черными глазами хищника, обладал особой, грозной и пугающей красотой. Том завидовал тому, что большинство молодых женщин просто таяли в присутствии Уильяма.
Уильям исчез в ризнице, и Том вскочил на ноги, прошептав братьям:
– Он ушел! Скорее, мы должны вернуться…
Но он не успел договорить, как в церкви раздался громкий крик.
– Мэри! – воскликнул Том.
– Я думал, она убежала, – испуганно пробормотал Гай. – Но эта дурочка все еще там, и Черный Билли поймал ее!
– Ну все, теперь кому-то не поздоровится, – бодро заявил Дориан и подпрыгнул на месте, чтобы заглянуть через стену. – Как вы думаете, что он сделает?
– Я не знаю, – ответил Том. – И мы не станем ждать и выяснять это.
Но прежде чем он возглавил отступление вниз по склону, из двери ризницы вылетела Мэри. Даже с такого расстояния виден был ее ужас. Она мчалась так, словно за ней гналась целая стая волков. А через мгновение на свет выбежал и Уильям, гнавшийся за девушкой.
– А ну вернись, мелкая дрянь!
Его голос отчетливо донесся до братьев, все еще прятавшихся за стеной. Мэри, подхватив юбку, помчалась еще быстрее. И она неслась именно к тому месту стены, где засели братья.