Да. Теперь она без сознания.
Благодарю тебя, Господи, за это!
Я буду убивать его очень медленно!
Сперва я откушу ему нос, — согласилась Гермина. Они снова побежали, двое животных, находящихся в полном согласии друг с другом.
Теперь Нетт мог слышать шум погони. Драгоценные секунды были потеряны на то, чтобы подобрать монеты.
Ведите меня такой дорогой, чтобы я вскочил на поезд до того, как они меня настигнут. Я не хочу сесть и ждать их.
Мит занялся этим. Нетт вёл своих преследователей, у которых, как стало теперь ясно, имелся следопыт, обладавший почти собачьим нюхом, окружным путём, рассчитывая время так, чтобы вскочить в вагон подземки перед самым его отправлением. Он бросил монету в турникет и вскочил в вагон. Группа преследователей подоспела слишком поздно, когда они оказались уже за решёткой. Миту снова удалось! Нетт прощально помахал им рукой сквозь мутное окошко.
Мы с Митом никогда раньше не действовали подобным образом. Ты делаешь нас эффективными.
Ладно, я вас люблю.
Не относящееся к делу она пропускала мимо ушей.
Ловка нас тоже любит, но она никогда…
Она нормальная, и, к тому же, женщина. Это её два существенных недостатка.
Снова юмор не был замечен.
Не только поэтому… Он знал, что будет забыт и затеряется в толпе к тому времени, когда лобо перехватят поезд на следующей станции. Он оказался исключительно скользким типом! Нетт ощутил гордость.
Это потому, что я имею богатый опыт работы интервьюером и чиновником по устройству мутантов. Ловка также интервьюер, но её делом является извлекать информацию и выявлять перспективных людей. А вот моё дело — давать людям проявить себя и работать в соответствии с их максимальными потенциальными возможностями. Я применяю это умение и к вашим талантам. Конечно же, КК знал, что это будет именно так. Причиной послужило не только моё пси; имеется достаточно более сильных пси-агентов. Дело в моём общем подходе в этой ситуации.
Да. КК сказал, что ты больше всех годился для этой работы. Что вместе с нами и Ловка ты был бы лучшим агентом в человеческой галактике. Думаю, что это действительно так.
С шансами на успех, равными одному из четырёх, — напомнил ей Нетт.
Его снова затопила волна эмоций, несвойственных ласке.
Ей снится, — передала Гермина.
Ловка передавала даже во время сна? Это должно быть важным сном! Нетт сосредоточил все свое внимание на разрозненных образах и ощущениях, доносящихся до него.
Сон Ловки начался мучительной болью. Её лицо было разбито; её глаза на лице, являвшем собой сплошной кровоподтёк, были переполнены страданием. Мучения были не просто физическими; они были ещё и духовными. Она всегда была красивой, это было основным компонентом её самооценки, придавая ей уверенность и смелость. Теперь она не была красивой, и это подрывало её волю. Никто теперь не будет любить её.
Я тебя люблю! — с чувством подумал Нетт.
Похоже, что эхо его мыслей донеслось до неё, поскольку теперь в её сне всплыло его невзрачное лицо. Он зафиксировался у неё в мозгу; она, быть может, и забыла последние несколько часов, проведенные с ним, но она запомнила более ранние ассоциации, врезавшиеся ей в память, благодаря голозаписям. Это воспоминание было заблокировано КК на сознательном уровне, но осталось на более глубоких, куда проникали её сны.
— Даже такую? — спросила она уныло, представив себя ребёнком с преувеличенно сопливым и бесформенным носом.
— Даже такую, — заверило её его изображение.
Затем внезапно её боль ушла или по крайней мере отступила далеко на задний план, и она оказалась бегущей вперёд в призрачной одежде, обволакивающей её формы и не скрывающей её груди, её бёдра, всё её тело, что, как она знала, должно было возбуждать мужчин. Он был позади неё, бегущий неровно, но не безобразно. Её не волновала его невзрачная внешность; она обладала достаточной красотой за них обоих. Они пересекали живописное поле голубых маргариток. Потоки молний испускались деревьями, стоявшими на некотором расстоянии, яркие, впечатляющие, замечательные, но отдалённые. Её волосы приподнялись, удерживаемые электростатическим зарядом, но не так, как это бывает при электризации, а скорее будто они развевались медленным подводным течением. Они светились, испуская небольшие султанчики полуприглушенных цветов, наподобие короны.