- Я одам почитать нашим девочкам из отдела продаж, если они одобрят, тогда прочту я. У вас есть телефон для связи?
В те годы мы только слышали о сотовых телефонах. В общаге единственным телефоном был аппарат у тети Зои, стоявший на первом этаже в холле. Но им разрешалось пользоваться только в сугубо экстренных случаях.
- Все понятно, молодой человек, - Роза Моисеевна хлопнула алым маникюром по первой странице. – Тогда давайте адрес, мы напишем вам письмо.
Она помедлила и добавила:
- В любом случае свяжемся.
Последние слова редактора я воспринял, как утешение. Обычно люди говорят: бла-бла-бла… вы такой замечательный, талантливый, но, увы, вы нам не подходите. За этой долгой и бессмысленной тирадой скрывается, обычное русское… идите на хер! Но приличия, приличия требуют соблюдения глупого ритуала, от которого легче становится только человеку пославшему другого!
Я вышел из здания и закурил. Солнце пробило брешь в дымке, но мороз все еще сковывал окружающий воздух липкими оковами белого плена. Иней облепил лысину Ильича, от чего он стал похож на седого страшного гнома. Я рассмеялся и пошел обратно в направлении остановки.
Недели тянулись медленно, словно мед, растекающийся по тарелке. Я провалил экзамен по философии и истории отечественной журналистики. Первый раз за семестр мы с Ромкой оказались на физвоспитании. Занятия проводились на легкоатлетическом манеже. Здесь было полным полно студентов и спортсменов, готовящихся к соревнованиям. Мы решили попробовать самостоятельно сдать зачеты нашему преподавателю Игорю Дмитриевичу Костылеву. Но он, взглянув на наши тщедушные тела, покачал своей кудрявой головой и сказал:
- Ребята, скачите за водкой, да, и еще прикупите колбасы для закуски, жду вас на кафедре через час!
Мы порылись в карманах и накопали несколько рублей.
- Должно хватить, - сказал Ромка.
В этот момент он увидел хорошенькую блондинку, бегущую по беговой дорожке. Упругие груди девушки подскакивали в так ее движению, вызывая гипнотическое притяжение всех свободных мужских глаз. Она была одета в белую майку и обтягивающее трико серого цвета.
- Подбери слюну, – усмехнулся я, глядя на совершенно обалдевшего Ромку.
- Женюсь, ей богу женюсь, - наверное, в сотый раз прошептал мой приятель. – Боря, иди за водкой, а я в печали, пока эта прелестная фемина не согласится разделить со мной вечер!
Я давно знал, что если Жихарев находится в таком состоянии, его лучше не беспокоить. Плюнув на мягкое покрытие беговой дорожки темно-бордового цвета, я отправился в ближайший ларек за водкой. Купив литровую бутылку водки «Суворов», но не найдя колбасы, я отправился в гастроном, прятавшийся от меня на углу пятиэтажной «хрущевки». Там была колбаса. Никогда мне не забыть ее вкуса. Когда продавщица резала ее большим ножом с толстым лезвием, вода, скопившаяся внутри, горькими слезами вытекала прямо на вощеную бумагу.
- Вам порезать на кусочки, молодой человек? – спросила женщина.
Она приятно улыбалась, а ее рубины в золотой оправе, на толстых пальцах бросали кровавые отблески на синие весы с внушительным пятиугольным «знака качества» на фронтальной стороне.
- Если вас это не затруднит, - не менее вежливо ответил я.
- Меня не затруднит, мальчик.
Женщина почему-то не сводила глаз с моего длинного, немного толстого носа. Я тогда даже не мог себе представить, какие эротические картины, связанные с моим носом, рисовались в ее голове. Могу вас уверить, что женщина была совершенно права. Но тогда все мои мысли были о заветной отметке в зачетке.
- Пожалуйста, - сказала продавщица, кладя колбасу на бумагу.
Она упаковала «докторскую» и томно взглянула на меня.
- Что-нибудь еще желаете?
- Спасибо, - бросил я, кладя деньги на прилавок.
Я быстро вернулся обратно и принялся искать кафедру физвоспитания. Мне пришлось обращаться ко всем встречным студентам. Услышав мой вопрос, они в ужасе шарахались, тыкая пальцами в совершенно разные направления.
Никто не знал, где находится загадочная кафедра. Вскоре я забрел в самые дальние уголки спортивного манежа. Здесь темнел длинный коридор, который когда-то превратили во временный склад, но так и не убрали, а все больше и больше заполняли полезным и бесполезным хламом. Вдалеке открылась дверь и яркий прямоугольник света упал на черный пол. Внезапно, мой чуткий нос уловил спертый запах помещения, в котором недавно выпивали и курили. Воодушевленный этой особенностью моего обоняния, я ускорил шаг, и вскоре свет зажигалки вырвал из мрака табличку с надписью: "Кафедра физического воспитания". Я постучался. Голос Игоря Дмитриевича воззвал о вошедшем.