- Здесь все имеет отношение к делу, господин Ивашов, - начальник ФСБ криво усмехнулся.
- Причиной моего заболевания стала психологическая травма, поученная в детстве.
- Почему вы ничего об этом не сказали, Борис Владимирович? – Квасов нагнулся под стол и достал красный кейс.
Щелкнув замками, он извлек на свет божий картонную папку, упакованную в пластиковый «файл». Я увидел свою фотографию со студенческого билета. Какого хера он это притащил? Чертов чекист!
- На мой взгляд, господин Ивашов, утаил от нас немаловажный факт его внезапного бегства из города в 1991 году.
Отец тяжело заболел, когда мне исполнилось одиннадцать. Еще весной он жаловался на боли в спине. Он приходил с работы и устало валился на кровать. Работа действительно была на сахар – отец был начальником в сталелитейном цехе на Междуреченском металлургическом заводе. Постоянно на ногах. Постоянно с «чертями из преисподней», как он любил говорить сам. Несколько раз он брал меня с собой на работу. Я с неописуемым детским восторгом наблюдал сквозь толстое черное стекло защитных очков, как в толстом чреве мартена плавится металл. Он там урчал и прыгал в разные стороны, стараясь вырваться наружу и поглотить все вокруг. Я стоял очень далеко от жерла печи, но жар от нее разрывал каждую клетку моего организма. Он взрывался изнутри, заполняя первозданной сущностью главного строительного материала звезд, планет и астероидов, всего меня от макушки до кончиков пальцев на ногах.
Отец рассказывал, что издавна строились самые различные сталеплавильные печи. Некоторые из них существует и сейчас. Например, одна называется по имени своего изобретателя — конвертером Бессемера. После того как в него наливают из ковша жидкий чугун, проходит всего около пятнадцати минут — этого времени не хватает на приготовления супа на плите, — а сталь готова. Беда в том, что оказывается, в таком конвертере можно варить сталь лишь немногих и притом низких сортов. Электроплавильные печи, чудесное изобретение замечательного русского ученого — профессора Петрова. Я наизусть знал, что электропечи, значительно усовершенствованные, с той поры широко используются во всем мире. Сталь получается в этих печах самого высокого качества, очищенная от многих вредных примесей. Однако и электрическую печь не везде можно применить: она требует очень много электроэнергии и в электропечах варят только высшие сорта стали.
Больше всего стали самых разных сортов дают промышленности существующие повсюду мартеновские печи. Точно такие стояли в цеху моего отца. Рабочие его уважали за силу и справедливость. Отец слыл принципиальным работягой. Он до всего доходил сам. Сам выучился в вечерней школе, сам заочно окончил металлургический техникум, а потом вечернее отделение краснодарского технологического института. На заводе к его мнению прислушивались даже самые опытные инженеры. Отец всегда любил говорить: опыт и знания – вот залог настоящей эффективной работы. Одно без другого не работает.
В свои одиннадцать лет я знал, что первые мартеновские печи были построены во второй половине XIX века. Они работали на газе или на мазуте.
В мартене многие тяжелые работы по завалке печей сейчас выполняют машины. Завалочная машина ловко подхватывает короба с рудой, металлическим ломом, известняком и сует по очереди в печь. Она сама их опрокидывает и уже порожними возвращает обратно.
Следит за работой мартеновской печи сталевар. Он здесь первый человек, как и мастер у домны. Отец часто сам орудовал ломом. Я с замиранием сердца смотрел на его черное лицо, усыпанное ртутными каплями лицо, окрашенное всполохами желтого и алого цветов.
Отец то и дело поглядывает в оконце мартеновской печи, следит за ходом плавки. Пламя там настолько яркое, что невооруженным глазом и глядеть больно. Но к кепке отца прикреплены толстые синие очки. Он смотрит через них и, словно в уменьшительные стекла бинокля, видит огненное море. На его поверхности то и дело вздымаются вверх раскаленные волны с не менее горячими барашками, островки темного цвета говорят о неготовности главного блюда.
Так кипит сталь. Непосвященному такая картина мало что скажет, а отец моментально определит по цвету пламени, по величине искры, как идет плавка стали, скоро ли поспеет металл.
После смены отец шел в душ и смывал с себя всю пыль, грязь и темные цвета мартена. К проходной он всегда выходил в чистом белье, накрахмаленной рубашке, наглаженных брюках. Он больше был похож на инженера, чем на начальника мартеновского цеха металлургического завода.