Я пристально посмотрел на Коха. Тот внимательно рассматривал мою схему, напевая какую-то песенку себе под нос.
- Все верно, старик - Игорь снова медленно достал сигарету и машинально закурил. - Что тебя смущает?
- Нет никакой логики, Игорь,- ответил я, переворачивая листок. - Предположим, что убийца Гуго, верно?
- Предположим,- Кох приготовился играть со мной в детектива.
- Тогда кто убил Софию? Вряд ли это сделал фокусник. Исходя из моего анализа, он любил ее. А когда выяснилось, что он забрал ее детей, моя версия подтвердилась,- я помолчал и добавил с идиотской улыбкой на лице.- И тут же развалилась, когда я узнал, что он их бросил на произвол судьбы! А, если убийца не Гуго, получается, что все дороги ведут обратно в цирк!
- А как же гастроли в 1974 году? - Игорь задал вопрос, который я ждал, и у меня был на него ответ. - Ведь маньяк убивал и ранее?
- Совершенно верно! - я стукнул ладонью по столу. - Ты правильно сказал- маньяк! Маньяк действовал по своей схеме. Я внимательно изучал поведение серийных убийц, во время работы над "Лабиринтом смерти", там много крови, зверств, трагедий, случившихся в детстве, или потрясений на сексуальной почве. Там много всего, но почти всегда отсутствует корысть, или жесткая мотивация. Маньяк убивает ради удовлетворения своей похоти, скажем, проще. Он это делает в порыве эмоционального всплеска. Его заводит страдание жертвы, процесс созидания собственного ада. Возбудителем может быть все, что угодно: туфли, колготки, манера поведения, или речи. Но!
Я выдержал паузу и продолжил:
- Из этой схемы выпадает сама София Краузе!
- Почему?- тихо спросил Кох.
- Обрати внимание, убийца хотел все обставить так, чтобы это выглядело, как несчастный случай. Здесь нет страдания, нет крови, нет ада- здесь есть мотив, жесткий и холодный расчет. Если бы это был Гуго, он, наверняка, потащил бы ее к реке, выпотрошил, набил тело камышом или еще какой-нибудь гадостью. Но не Гуго сделал это. А уже убийство Софии послужило толчком для начала действий Шварцкопфа.
- Допустим,- промолвил Игорь. - Но почему Гуго убивает девушек людей, которых он считал замешанными в подлоге документов в расследовании, и не трогает их самих? В конце концов, почему в цирке больше никто не пострадал, если принять во внимание, что все дороги ведут обратно в цирк?
- Мне пока трудно на это ответить, Игорь,- задумчиво ответил я.- Возможно, он шел своим путем или силой привычки. Но твоя новость о беременности Софии, может пролить на это свет. Мне пришла в голову мысль, а что, если некто, ставший причиной этой беременности, не хотел огласки? Что, если София шантажировала его? Тогда все сходится.
- Но Гуго! - воскликнул Кох. - Почему он не расправился с убийцей своей женщины? Если, конечно, он ее любил,- уже спокойно проговорил Игорь.
- Я думаю, убийца Софии имел на него влияние, а может он что-то знал, чего не знали другие и шантажировал этим фокусника.
Игорь замер.
- Слушай, старик, а, может быть, ты и прав! Ты несказанно прав. Черт меня дери! Ты – гений! А я ведь дурак…
Журналист снова взглянул на часы.
- Э.. Мне надо бежать, тебя подкинуть?
- Что с тобой, ты словно сам не свой?
Я первый раз видел Игоря таким. Его вечно улыбающееся лицо стало бледным и крайне сосредоточенным. Глаза странно бегали из стороны в сторону, руки производили странные движения, слово Кох расстегивал и застегивал воображаемые пуговицы на воображаемой рубашке.
- Вчера с этим патологоанатомом, видимо паленой водки перепил, - ответил журналист. - До сих пор прет не по-детски. Да и апельсиновый фреш, видимо, был лишним. Ну, так как?
- Нет, я пройдусь, надо подумать в спокойной обстановке.
- Лады,- Кох молниеносно испарился, я снова остался один.
Я снова подвинул схему, которую только что изобразил на салфетке. Мои мысли растекались по овалам и окружностям. Мне казалось, что я размышляю в правильном направлении. Новость о беременности Софии лишний раз доказывала это. Но кто был отцом ребенка, если не Гуго? Я позвонил Игорю.
- Алло, да, Борис?
Я услышал шум двигателя машины- Кох все еще был за рулем.
- Скажи, Игорь, а какой срок беременности был у Софии?