- Борис, это вы?
Знакомый голос заставил меня остановиться. Я увидел Ирину Бауэр в компании высокого мужчины около шестидесяти лет. В его фигуре, крепкой жилистой шее, широких плечах, мощных ногах - во всем чувствовалась природная сила атлета. Голубые глаза мужчины и россыпь седых, искрящихся на солнце волос не оставили мне ни малейшего сомнения об арийском происхождении незнакомца. Он был одет в клетчатую безрукавку, светлые полосатые брюки, и простые кеды.
- Познакомьтесь, это Рейнхард Краузе, отец Эрики, я рассказывала ему о вас.
- Примите мои соболезнования,- сказал я, глядя на Ирину.
- Я неплохо говорю по-русски,- вдруг промолвил мужчина, практически без сильного акцента. - Спасибо.
- Мы приехали забрать документы из полиции, они необходимы для оформления страховки в Гамбурге.
Я кивнул. Такого шанса побеседовать лично с братом Софии, который мог бы пролить свет на многие темные пятна в той давней истории.
- Простите меня, господин Краузе, что я беспокою вас в такой трагический для вас час, но не могли бы вы мне уделить немного времени? Я мог бы вас подождать в любом месте.
Я точно не знаю, что в тот момент сыграло положительную роль: мое нахальство, или душевное состояние убитого горем утраты отца. Но Рейнхард немного подумав, согласился.
- Думаю, что у меня будет возможность только сейчас, после полиции, потом я не смогу поговорить с вами. У нас много дел.
Господин Краузе довольно очень неплохо говорил по-русски. Легкий акцент смягчал некоторые согласные, но, в общем и целом, мы отлично понимали друг друга.
Ирина с укором взглянула на меня. Судя по выражению ее глаз, женщина уже была не рада, что поздоровалась со мной. Я сделал жалобное лицо и сложил руки ладонями друг к другу, как это делают буддистские монахи. Взгляд женщины потеплел.
- Вы можете подождать нас здесь, Борис, не думаю, что это займет у нас много времени, начальник полиции сам звонил мне сегодня и заверил, что с их стороны все готово, нам только нужно поставить свои подписи.
Я остался на улице. Под кленом стояла лавочка, на которую я и присел. Ирина оказалась права. Не прошло и десяти минут, как из-за угла показалась ее высокая, стройная фигура, вместе с отцом Эрики. Ирина по дороге просматривала какие-то документы, убедившись, что никаких ошибок нет, она убрала их в портфель.
- У вас есть час, Борис,- сказала женщина, взглянув на часы. - Где мне вас искать?
Я задумался и, вдруг меня осенило.
- Видите вон то небольшое кафе? Мы будем там.
Я показал в сторону фонтана, за которым виднелась ухоженная "сталинка". В полуподвале там расположилось кафе. Я заприметил его, вчера, когда забирал фотографии у памятника. Раньше там «заседало» управление коммунального хозяйства.
- Хорошо,- В голосе Ирины зазвучали железные нотки. - Повторяю, у вас час и время уже пошло.
Я поблагодарил женщину и, взяв под локоть Рейнхарда, повел его вперед. По дороге мы обменялись дежурными фразами насчет погоды и прочих пустяков. Несмотря на тяжелую утрату, мужчина держался молодцом. Его выдавала лишь черная тоска в глубине его голубых зрачков. Говорил он немного медленно, ссылаясь на давнюю практику в русском. Я узнал, что в то время очень многие артисты цирка "Арамис" говорили по-русски. "В советском союзе была самая благодарная публика, - сказал господин Краузе, вздыхая полной грудью. - Мы очень любили давать гастроли в вашей стране".
Оставив справа уже знакомый бюст Пушкину, мы оказались под сенью старых каштанов. Вход в кафе был с бульвара. Хозяин со вкусом устроил его в виде старинного крыльца какого-нибудь купеческого дома. Лестница была отделана мраморными плитками кофейного цвета, искусное литье перил венчали дубовые накладки. Кафе называлось "Фиалка". Внутри было прохладно и пахло свежим кофе, сладкой сдобой и заварным кремом. Запах заварного крема я узнал бы из сотни тысяч других ароматов. Он напоминал мне счастливые минуты детства, когда отец, возвращаясь с работы, заходил в "Кулинарию" и покупал десяток этих свежих пирожных.
Мы сели в самый дальний угол, подальше от неистового кондиционера. К нам подошла девушка и приветливо улыбнулась. Рейнхард и я заказали по чашке турецкого кофе. Девушка приняла заказ и вернулась к большому стеклянному прилавку-холодильнику, под стеклом которого на тарелочках, блюдцах, чашечках, пиалах и просто на подносах лежало множество сладостей на любой самый изысканный вкус.