Теперь занавеса тайны моего участия в этом спектакле упала на пол сцены, и я явственно увидел себя и свое место среди всего этого кошмара. Не знаю как, но в тот момент, когда вышла моя книга, мысли автора и убийцы вошли в резонанс. Что-то я написал такое, что заставило этих тварей задаться целью, выманить меня в свое логово.
Мне стало не по себе. Я не мог предположить, где я нахожусь, но жуткая, нереальная картина внутреннего убранства алтаря, окружавшая меня сейчас, оказывала самое гнетущее впечатление. Чья же безумная фантазия могла создать такое? Что водило рукой художника и резцом скульптора?
У стены с изображением кровавой всадницы стоял треножник, на котором я увидел какой-то чан. В моем романе маньяк соорудил нечто подобное в подвале своего дома, где совершал свои мерзкие ритуалы. Я услышал чьи-то шаги. Они раздавались позади моего кресла, к которому я был прикован. Открылась дверь. Первое, что я почувствовал все нутром, это был аромат лаванды. Ужасная догадка вспыхнула в моем сознании. По спине побежали мурашки. Через несколько мгновений я увидел ее. Алла, одетая в такой же черный балахон, как и Игорь, появилась из темноты, рядом с ней шел Игорь.
- Я вижу, ты удивлен, Борис?- женщина была бледна, ее голос отдавал ледяным холодом.
Я старался не выдать своего настроения. Я вспомнил, однажды уловил этот знакомый запах, там, в доме Евтушенко. Значит, они были вдвоем. Вот и нашлась пропавшая много лет назад Анна Сироткина. Все это время она ловко играла свою роль замужней северянки, в поисках приключений на жарком юге.
- Нисколько,- сохраняя хладнокровие, ответил я.
- Вот как? - она усмехнулась краем рта, в полумраке лицо женщины отсвечивало цветом церковного воска.
Мертвенно-синие губы Аллы сейчас казались совершенно безжизненными.
- Я же предупреждал тебя, старик, что ты с самого начала стал главным героем романа, который впоследствии напишешь,- Кох встал рядом с сестрой. - Ведь ты дал слово, помнишь?
Я вспомнил свое обещание и ту настойчивость, с которой Кох вытянул из меня слово, больше похожее на клятву.
- Заткнись!- вдруг Алла звонко оборвала Игоря, ее глаза сверкнули в полумраке.
Горбун вспыхнул и хотел, видимо, надерзить, но внезапно, его взор потупился и даже как-то сник. Это мне напомнило схватку двух королевских кобр, которую я видел в Малайзии. Одна белая кобра – размером побольше, начала танцевать свой танец перед змеей поменьше. Ловкий заклинатель то и дело подбадривал своих подопечных тонкой бамбуковой палочкой, заостренной на конце. И вот наступил кульминационный момент- большая кобра раскрыла свою ужасную пасть, чтобы нанести смертельный укус своей сопернице, как вдруг, вторая змея, собрав все силы, яростно раздула свой клобук и закружилась в одной ей известном танце, перемежая свои кольца: то разбрасывая их в стороны, то образуя причудливые чешуйчатые узоры. Большая кобра лишь на одно мгновение замешкалась, но этой сотой доли секунды с лихвой хватило второй вонзить свои острые зубы и впрыснуть максимальную дозу своего яда. Кошачьи глаза белой кобры слегка расширились от ужаса неминуемой гибели и коварства соперницы. Она судорожно старалась обхватить тело дерзнувшей напасть первой змеи, но это была лишь агония, ослабевавшая с каждой секундой.
Для меня это было настоящее открытие. Я-то думал, что первую скрипку в этом кровавом дуэте играет Кох. Но я ошибся. Игорь был лишь инструментом в руках своей безумной сестры. И она на сто процентов использовала его силу и ум в своих грязных целях. Кох отошел немного в сторону, лишь изредка косясь на свою сестру. Я понял, что у меня появился шанс. В ту секунду это была лишь призрачная надежда на спасение, но за неимением другого плана, я принял решение попытаться воспользоваться им. Я не мог просчитать, насколько глубокими были противоречия между братом и сестрой. К тому же это могло быть частью заранее спланированного сценария. Я стал просчитывать, как и когда я смогу сыграть на этом конфликте.
- Ты удивлен, не обманывай себя, Борис, - устало проговорила Алла, сделав еле заметный знак рукой.
Кох поставил за ее спиной такое же кресло. Судя по его вздувшимся венам на шее и руках, кресло действительно было очень тяжелым.