Алла села, положив руки на подлокотники. Она была буквально в двух метрах от меня. Я чувствовал аромат ее тела. Кроме привычной лаванды, я уловил незнакомые доселе запахи ароматических масел, чудесным образом слившихся в гармонии с необычайно стойкими феромонами, источаемыми ее железами.
Глаза женщины в упор смотрели на меня, то ли изучая, то ли придумывая изощренную пытку. Скорее всего, она уже приняла для себя решение, но что-то мимолетное и зыбкое не позволяло ей приказать своему верному псу вырвать из груди мое сердце.
- Выйди!- не поворачивая головы в сторону Коха, глухим голосом прохрипела Алла.
Горбун, что-то ворча себе под нос, зашуршал за моей спиной и растворился в темноте. Алла устало закрыла глаза. Ее тяжелые веки слегка подрагивали: так иногда происходит с людьми во время глубокого сна. Вдруг, они взлетели и я увидел совершенно другие глаза- это были глаза настоящего зверя. Ничего человеческого. Я вспомнил этот взор. Тогда в цирке, много лет назад во время представления дрессировщика, точно так же на меня смотрел тигр. Нет! Я чуть не вскрикнул от внезапно осенившей меня догадки. Ведь тогда Алла сидела за мной. И она тоже видела, как зверь смотрит в нашу сторону. Что тогда происходило в голове этой девочки? И что надломилось в ней, когда на ее глазах погибла ее мать.
- Я очень долго ждала этого дня, Борис. Ты даже не можешь себе представить, как долго я ждала! Время – самое изощренное средство из всех пыток, которые существуют в запасе у человека. Оно встает на пути реализации наших целей, и оно же неумолимо уводит нас дальше, когда эти цели достигнуты. Время не дает нам возможности всецело насладиться плодами нашего труда. Оно превращает в обыденность искрометные события, освещающие нашу жизнь. Сегодняшний ритуал позволит мне, наконец, остановить время и воссоединиться с моим повелителем. Перед тем, как начать, я дам тебе возможность задать мне твои вопросы, Борис,- женщина, не меняясь в лице, продолжала монотонно говорить.
Я решил пока не начинать мою собственную игру. Тем более, Кох покинул нас, а без его присутствия мои шансы равны нулю.
- Скажи мне, зачем все это?- я попытался обвести рукой вокруг, но железный «браслет» больно впился в мое запястье острыми краями.
В свой вопрос я вместил сотню вопросов, которые хотел бы задать убийце, но я никак не мог предположить, что объектом моего вопроса будет Алла. Мой мозг до сих пор отказывался верить в реальность происходящего.
Женщина снова усмехнулась. Она встала и медленно подошла к алтарю. Спустя минуту, она снова вернулась, в свое кресло, держа в руке старую, потрепанную тетрадь.
- Здесь ответ на твой вопрос, Борис,- монотонно промолвила Алла.
- Что это такое?
- Это дневник Гельмута и Гуго Шварцкопфа, - тихо сказала Алла. - Все началось с этой потрепанной тетради. Я нашла его совершенно случайно в вагончике Гуго, за год до гибели матери. Когда я начала его читать в первый раз, меня постоянно тошнило от кровавых сцен, которые описывал первый жрец Храма Облачного змея. Потом я перечитывала его много раз. Я выучила наизусть каждую строчку. И однажды, на меня нашло самое настоящее озарение. Это произошло в день гибели моей матери на арене цирка. Я ощутила, как облачный змей Мишкоатль проник в меня. Он захватил мою душу и сердце. Он сказал мне, что теперь выбрал меня своей жрицей. Как только эту случилось- в этот самый момент у меня пошли месячные. Змей сказал, что это моя первая жертвенная кровь, которую он с благодарностью принимает от меня, делая меня своей женой. Он так же сказал мне, что прекращает свой договор с Гуго.
- Ты хочешь сказать, что Гуго Шварцкопф был жрецом Мишкоатля до тебя?- я не верил ни единому ее слову.
- Да, в этом дневнике он красочно описывает свое становление и преображение в чертоге Повелителя звезд. Но Гуго прогневал своего повелителя, отказавшись принести в жертву мою мать. Я собралась это сделать за него, но дядя Вальтер опередил меня. Этот похотливый говнюк узнал о ее беременности и решил все подстроить под несчастный случай.
- Что за бред ты несешь? - сейчас мне меньше в его хотелось слышать нудное бормотание шизофренички. - Кто приказал? Это же плод твоего больного воображения, Алла!
Из ее горла возник звук, отдаленно напоминавший рычание зверя. Алла резко изменилась в лице. Оно приобрело пепельно-серый цвет, и теперь я отчетливо увидел тысячелетнюю печать безумия, которая уже легла на миллионы людей.