- После прекращения договора, я продолжила вести дневник. Гуго потерял его благодать.
Алла потрясла дневником перед глазами.
Видимо, прочитав удивление в моем взгляде, Алла перестала говорить, и ее рот растянулся в презрительной усмешке.
- Ты не чувствуешь никакой связи, Борис?
- Признаюсь, нет,- звякнув цепью, ответил я, чувствуя, что наш разговор давно вышел из плоскости человеческого разума.
- Я не знаю, случайно это произошло, или по воле проведения, но твоя книга практически в точности повторила все ритуалы, совершенные Гельмутом Шварцкопфом век назад. Не было случайностью и знакомство Гуго с твоей матерью. Как только Шварцкопф почувствовал, что Облачный Змей покинул его, он был готов рвать и метать. Я как сейчас помню, его в вагончике. Он только что вернулся из больницы, он до последнего надеялся, что моя мать выживет. Было далеко за полночь. Я стояла на носочках и наблюдала через крохотное окно за ним. По моим ногам текла кровь, я постепенно слабела, чувствуя, что вот-вот упаду без чувств. И в тот самый момент ОН покинул свой чертог. Гуго тоже услышал шуршание его перьев. Я увидела, как иллюзионист, вдруг, перестал бродить из угла в угол. Он замер, наклонив голову набок, словно прислушивался к чему-то на улице. А потом Гуго закричал. Грудь фокусника неестественно выгнулась, а его тело повисло в воздухе. Через секунду все было кончено. Шварцкопф открыл глаза и увидел меня в окне. Сначала он удивился. Его рот скривился в усмешке, но тут Гуго все понял. Он встал с пола, отряхнулся и склонил передо мной колени.
- Почему вы остались в городе? – спросил я, отдавая себе отчет, что ответы психически больной женщины не претендуют на разумное объяснение.
- Это решила не я, это мне приказал мой повелитель, держащий в руках млечный путь, - ответила Алла. – Он сказал, что в линиях судьбы Гуго Шварцкопфа, Софии, моего брата, внезапно добавилась еще одна. Линия твоей жизни, Борис. Гуго все сделал, как приказала ему я. Он оставил меня с братом в каком-то мрачном месте, где нас нашли люди. Я назвала ему имя, которое мне было дано первым. А когда умер твой отец, Гуго вошел в ваш дом. Шварцкопф должен был постоянно находиться рядом с тобой, чтобы уберечь тебя от всяких напастей. Ты был избран Змеем, Борис, чтобы стать его новым вместилищем, - женщина отвернулась, в тот момент она не хотела, чтобы я увидел внезапно полившиеся из ее глаз слезы. – Мое тело начало разрушаться, и это не моя вина.
Я нечего не понял про разрушение, но слова женщины, которые она произносила с излишней долей спокойствия, заставляли меня содрогнуться от перспективы, которая меня ожидала.
- А я ведь однажды видела тебя с Гуго, тогда, много лет назад. Вы шли вместе с твоей матерью, Шварцкопф узнал меня. Он остановился у забора детского дома и несколько минут смотрел мне в глаза, а потом, вы ушли.
Алла была права. Я вспомнил этот момент из моего детства. Мы поехали в Краснодар, чтобы купить какие-то вещи, или еще что-то. Стоял конец мая. Это было незадолго до того, как я чуть не пришил этого фокусника. Я отчетливо помнил высокий железный забор, за которым, на площадке гуляло много детей. Вспомнил и я, как Гуго действительно остановился, и некоторое время смотрел сквозь толстые прутья.
- Так это он тебя называл своей «пернатой Королевой»? – вдруг меня осенила страшная догадка. – Это он с тобой говорил по телефону, в тот день?
Алла рассмеялась, вскинув руки.
- От тебя ничего не может ускользнуть, Борис, - она внезапно стала очень серьезной. – Да, ты, кстати, встречался с этим человеком совсем недавно – с господином Гуго Шварцкопфом. Игорь рассказал мне об этом.
- Фриц Гохмайер, будь я проклят! – выпалил я, совершенно теряя самообладание.
- Верно, мой догадливый друг, и будущий повелитель, - прошептала женщина.
- Но как…
- Очень просто, Борис, Фриц жил в Немецкой колонке особняком, у него никого не было, кроме его дочери, да и та была больна синдромом Дауна. Фриц был из-за этого нелюдим и практически ни с кем не общался. Они были примерно одного возраста с Гуго. Остальное – лишь дело техники.
- Но ведь мне показалось, что Фриц действительно тронулся умом, - проговорил я.
- Тебе не показалось, Гуго устал ждать последнего изменения, как он сам говорил, и окончательно свихнулся десять лет назад. Гуго поверил, что он и есть Фриц Гохмайер, он переживал потерю Эльзы Гохмайер, которую сам и прикончил вот здесь, в этой комнате. Прикончил, а потом сожрал, как это делал его знаменитый папаша Гельмут Шварцкопф! Первый жрец Великого Мишкоатля!