Я дал документ. Девушка сделала ксерокопию и вернула паспорт обратно. Я положил телефон на гладкую поверхность стойки.
- Вы не могли бы мне помочь.
- Конечно, - девушка взяла телефон и сняла заднюю пластиковую крышку.
Она поставила симку и взглянула на меня.
- Пин-код оставить?
- Чего?- переспросил я.
- Пин-код для доступа к телефону, он написан здесь, - миниатюрный палец девушки указал на поле пластиковой карты, покрытое специальной краской, которую можно было стереть монетой, или ногтем.
- Нет, можете его убрать?
- Конечно, - она нажала несколько кнопок и протянула мне трубку.
Я положил двести рублей и покинул магазин. Телефон замерцал и на фоне черного экрана засветилась яркая надпись логотипа фирмы изготовителя. Жара лилась со всех щелей. Я спрятался под козырек «Связного» и открыл сумку. Там в моем блокноте, куда я записывал все, что мне приходило на ум для работы, лежало письмо журналиста. Я надел очки и сунул в рот сигарету.
- Алло? – незнакомый мне голос холодно ответил в трубке.
- Это Борис Ивашов, - сказал я.
Повисла пауза. В трубке послышалось учащенное дыхание.
- Борис Ивашов, вы? Вы где? Хорошо, что вы позвонили! Я очень рад!
- Я только что приехал в Междуреченск, мы можем встретиться. Меня заинтересовало ваше письмо.
Снова пауза.
- Конечно, вы сейчас где?
- Я на въезде в город, - мой взгляд упал на рекламный щит, на котором была изображена полуголая девица с электрической дрелью в руке. – «Магазин строительной техники «Альянс»».
- Я понял, - сказал журналист. – Я на машине, стойте у остановки, хорошо?
- Да, буду вас ждать.
Я вышел из-под спасительного козырька и по раскаленной тротуарной плитке пошел к остановке. Запах родного города волновал мое обоняние: пахло полынью и еще чем-то неуловимым.
На остановке не было никого. Я уселся на лавочку. Меж двух стеклянных стенок и металлической крышей образовалась настоящая финская сауна. Солнце в пух и прах разбило стекло и крышу своим ультрафиолетом. Мой зад ощутил горячие стальные шурупы, которыми были привинчены гладкие деревянные рейки скамьи. Мимо лениво неслись машины, автобусы и грузовики.
Меня охватила какая-то непонятная робость. С одной стороны, я чувствовал себя неуютно в городе, который покинул много лет назад. Не скажу, что произошло это полюбовно. Я уехал, и на это были свои обстоятельства, о которых я, возможно, поведаю в своем романе.
Через десять минут у остановки остановилась белая «Мазда». Несмотря на сухую погоду, крышу и капот машины покрывали причудливые разводы оранжевого цвета. Из машины вышел мужчина лет тридцати пяти. Он был ниже среднего роста. Невысокий рост с лихвой перекрывала ширина плеч. Длинные, черные волосы с легкой проседью ниспадали на плечи. Лицо красивое, но очень бледное, словно человек целыми днями просиживал в подвале, или в темной комнате. Я знал, что такое южное солнце. И знал, как оно поджаривает вашу кожу, особенно, если речь идет о середине лета. Тонкий, прямой нос, умные глаза, тонкая бородка окаймляла полоски упрямого рта.
Мужчина немного странно передвигался. Когда он подошел ко мне вплотную, я увидел небольшой горб, росший из его спины. Нельзя сказать, что этот дефект сильно уродовал человека, но так, или иначе наложил свой отпечаток на журналиста.
- Борис Владимирович? – мужчина протянул свою руку, она была сильной: круглые мышцы бугрились под клетчатой рубашкой. – Игорь Кох, это я вам писал. Как добрались, почему не позвонили? Я бы встретил вас в аэропорту!
Он был младше меня максимум на шесть-семь лет.
- Я не люблю обременять людей своей персоной, - журналист все еще тряс мою руку.
Было видно, что он до сих пор не верит своим глазам.
- Я, даже и предположить себе не мог, что мое письмо, вас заинтересует. Представляю, что начнется в городе, когда все узнают о вашем приезде!
Его рукопожатие было чертовски сильным, я чувствовал крупные мозоли на его ладони. Она как-то не вписывалась в интеллектуальную профессию Игоря.
- Игорь, простите, я не знаю вашего отчества, - я немного понизил голос.