Не могу передать те ощущения, которые бурлили в моей душе. Я катил новенькую "Украину", и мне казалось, что все прохожие с завистью смотрят на счастливого мальчишку, обладателя новенького велосипеда.
Мишка Емельянов жил в соседнем доме. Он был первым обладателем велика. Его отец работал главным инженером на Междуреченском заводе кузнечного оборудования. У них был автомобиль Москвич 412 горчичного цвета. Мишкин папа дядя Матвей был тучным мужчиной. В свои редкие выходные на заводе он просиживал у машины, что-то там починяя. Мы не знали, что он там делает, хотя сейчас я понимаю, что это был некий воскресный ритуал для главного инженера. Он с утра выходил во двор, выезжал на "Москвиче" из гаража и, поудобнее устроившись на невысокой табуреточка, клал на сиденье свои сто сорок кило. Дядя Матвей обычной выходил в белой майке "алкоголичке", которая с натугой обтягивала его большое пузо. Он курил "Беломор". Курил много и постоянно кашлял. Как только местные мужики слышали иерихонский кашель главного инженера, начинали постепенно усаживаться в беседке вокруг деревянного стола. Воскресный еженедельный ритуал повторялся вплоть до смерти дяди Матвея.
- столе раскладывали домино, карты. Появлялась первая поллитровка "Московской особой". Зеленая этикетка подсвечивала горячительный напиток приятным салатным цветом. На скомканной "Правде" перочинным ножом резалась копченая колбаса. Жир топился под жаркими лучами солнца, растекаясь по газете, заливая доброе лицо Леонида Ильича. Вареные вкрутую яйца лежали вперемежку с огурцами, помидорами и зеленым луком. Женщины начинали воскресную уборку. Из окон соседних домов слышались звуки пылесосов. "Чайки" и "Уралы" высасывали недельную пыль из ковров и дорожек. Соседки вывешивали накрахмаленное белье во дворах. Из открытых окон струились волнующие ароматы жареной рыбы, пирожков, блинов и летних салатов. Вот первые доминошные кости ударились о стол, вот наполнились первые стопки волки, крякнули закусили и снова выпили.
Мишка свистнул мне через забор. Мы жили в небольшом одноэтажном домике среди сирени и яблоневого сада. Я доедал завтрак.
- Борька выйдет?- голос Мишки Емельянова заставил меня тут же позабыть о еде.
Я схватил кусок хлеба, посыпал его сахаром и крикнув матери, что убежал гулять, побежал в подвал. Велосипед стоял там. В подвале было прохладно, но не сыро.
Мишка сидел на лавочке и грыз семечки. Я выкатил своего коня.
- Привет Мишка!
- Привет, Борька!
Я поставил велик рядом и тоже сел на лавочку у забора. Мишка отсыпал мне семечек. Тетя Валя, Мишкина мама жарила самые вкусные на свете семечки. Она добавляла немного соли и какой-то секретной приправы, конечно, никакой приправы не было, но мы верили.