Мы ехали под кронами деревьев, которые образовывали зеленый тоннель. Мимо текла сельская жизнь. Ленивые псы лежали под лавками у заборов. Их полинявшие бока с тяжестью вздымались вверх-вниз. Коты лежали рядом, прячась от испепеляющего зноя.
- это время дня людей почти не было на улице. Пустые дороги и редкие автомобили иллюстрировали самые лучшие пейзажи для кисти импрессионистов. Солнечные зайчики, прорываясь сквозь кроны деревьев, сновали по заборам, дороге, машинам, превращая картину перед моими глазами в гармонию цвета и красок. Почти на всех домах висели картонные таблички с корявыми буквами: «Свежие раки». Кое-где даже не утруждали себя лишней писаниной – просто на табурете стояло белое эмалированное ведро с высохшими до мумифицированного состояния веточками укропа.
Навигатор женским голосом вел наш автомобиль, указывая, где нам лучше свернуть. Однако, через три минуты он завис и спросил сам у себя: через двадцать метров поверните направо. Я посмотрел вперед: направо дороги точно не было – там в землю вгрызался ржавый забор обветшалой церквушки. Возле открытых ворот, с православными крестами на створках, сидела старушка в белом платке. Ее беззубый рот двигался вправо-влево. Глаза устремились куда-то вдаль. Игорь остановился на обочине. Я опустил стекло и высунул голове в пекло жаркого дня.
- Подскажите, пожалуйста, улица Кирова дом 5, это где?
Старушка, внезапно ожила. Услышав адрес, она встрепенулась. Ее маленькие глазки испуганно забегали, стараясь избегать моего взгляда. Она стала отчаянно креститься, и так ничего не сказав, засеменила в сторону церкви.
- Странно, - Игорь почесал голову. – Давай еще спросим у кого-нибудь?
- Давай попробуем.
Машина свернула влево. Впереди тонкой кишкой серого асфальта тянулась дорога. Спелые яблоки больно оттягивали ветки деревьев. Они пылали жаром и свежим горячим соком. Мне захотелось выбежать из машины и сорвать одно, а потом впиться в него зубами, чувствуя, как сладкий сок с шипением стекает по моему подбородку и щекам. Игорь, видимо, имевший схожее со мной желание, остановил машину напротив магазина «Магнит». Мы вышли из машины.
- Пойдем, купим водички холодной, - предложил он. – А то я прямо сейчас начну обносить местные сады.
- Знаешь, у меня появилось схожее желание, - я размял затекшие колени. – Но пить все равно хочется. Заодно постараемся узнать насчет адреса Евтушенко.
Обитая деревянной рейкой дверь магазина тяжело отошла в сторону. В магазине было на удивление прохладно – натужено стонал «столбик» кондиционера. Три ряда белых полок, заполненных всякой всячиной, разрезали бывший сельмаг на три равных части. У входа, как полагается, стояли сложенные в стопку пластмассовые корзинки едко-оранжевого цвета с черными скользкими ручками.
Игорь взял корзинку и уверенно пошел впереди меня. Я хотел одного – найти большую бутылку «БонАквы» и опорожнить ее. По дороге я взял пару плиток батончиков «Сникерс», два готовых сэндвича с ветчиной, зеленью, огурцами и помидорами. Они были упакованы в стерильную пищевую пленку. Голод внезапно окликнул меня и ударил больно в желудок. Я забыл утром выпить таблетки из белого пластмассового пузырька. Я нащупал их в правом кармане. Щелкнув крышкой, я сунул под язык две пилюли. Боль улеглась – мысли прояснились.
- Зачем ты набрал этого дерьма? – голос журналиста в моем ухе вернул меня в магазин. – Здесь неподалеку есть одна приличная харчевня, за антураж не ручаюсь, но солянку и шашлык они делают приличный. Есть живое пиво.
Продавщица – молодая девушка – с крашенными в темно-синий цвет веками и алой помадой с укором сверлила взглядом Коха. Увидев, что я стал медленно выкладывать сэндвичи из корзины и складывать их у прилавка, окончательно в нас разочаровалась. В этот момент в магазин вошли двое подростков. Они блестели бритыми головами, над стеллажами. Я успел заметить их нечистые майки самых известных спортивных фирм, черные шорты и темно-синие шлепанцы на босу ногу. Они быстро нас догнали и встали позади Коха.