- Вот она реальная помощь средств массовой информации населению, - беря стакан с газировкой, сострил Кох.
Девушка, видимо, узнав журналиста, смутилась и заморгала длинными ресницами.
- Ой, - мяукнула она, убирая газету под прилавок.
- Не извиняйтесь, прелестное создание, - продолжал веселиться Игорь.
- Мой коллега сегодня в отлично расположении духа, - я решил поддержать оторопевшую девушку.
- Мое сердце растопил жар вашего метало-пластикового заведения и ваши прекрасные глаза! Я готов до вечера пить чистую воду из ваших синих озер! – не унимался журналист.
Мы допили воду. Острая еда «Харчевни» просила меня выпить еще стаканчик. Что мною и было сделано. Второй стакан заставил мой желудок наполниться углекислым газом, который тут же устремлялся вверх противной отрыжкой. Из-за жары мне почему-то вспомнилась знаменитая сцена из булгаковского романа «Мастер и Маргарита» на патриарших прудах Бездомного и Берлиоза, когда они пили теплую содовую.
Но всему хорошему, так, или иначе, приходит конец. Игорь уверенным шагом направился в сторону двухэтажного здания. Мне пришлось нагнуться, входя в зеленые чугунные ворота, сверху донизу оплетенные диким виноградом. Игорь прошел, как ни в чем не бывало – из-за горба его голова не доставала до верхней перекладины добрых сантиметров тридцать. Справа – в сгущавшейся патоке сходившей на нет дневного зноя, расположилось не менее древнее «сооружение», в котором до революции, видимо, проживала немногочисленная прислуга. Слева в полуподвальное помещение вела деревянная лестница. Игорь спустился по скрипучим ступенькам и толкнул дверь. Я вошел следом. Мне пришлось согнуться в три погибели, прежде чем я уткнулся носом в потную спину Коха. Он стоял перед видавшим виды столом, за которым сидела молодая и довольно симпатичная девушка с копной вьющихся волос на голове. Она с любопытством смотрела на нас. Мне пришлось первому нарушить молчание:
- Здравствуйте, - проговорил я, оглядываясь по сторонам.
Мне казалось, что я здесь не был тысячу лет назад. Мой последний приход сюда был связан с нашим последним школьным звонком. Наш класс шумной и пестрой компанией завалил в подвал, чтобы навсегда запечатлеть памятный миг последнего школьного звонка. Тогда нас фотографировал невысокий мужчина с большим лбом и не менее колоритной прической. Но мне так и не удалось увидеть этот альбом.
- Здравствуйте, - девушка улыбнулась.
Улыбка на ее веснушчатом лице расцвела поистине настоящим цветком. Девушке, видимо, наскучило сидеть здесь в подвале целый день одной. Судя по настроению, я понял, что за весь день мы были ее единственными клиентами.
Игорь сел на старомодный деревянный стул, который со скрипом уперся покосившимися ножками в кафельную плитку пола. Внутри все оставалось таким же, как и тридцать лет назад – со стены на клиентов глядели счастливые свадебные пары, одиночные портреты на фоне большого фикуса, или засиженной мухами статуи Венеры Милоской. Со стола, накрытого все тем же стеклом, на меня уставились демобилизовавшиеся из армии солдаты, подружки в одинаковых меховых шапках, суровые молодые люди с темным пушком под носом, молодые невесты в широкополых шляпах, рыбак и охотники, дети с игрушками в руках и собаками на поводках. Я был уверен, что уже доброй половины этих людей уже давно нет на свете. Но снимки, старые черно-белые снимки продолжали трепетно хранить эмоции и переживания давно минувших дней.
- Вы хотите сфотографироваться? – как-то неуверенно произнесла она, хотя ее взгляд выдавал полое недоверие к гостям.
- Нет, - журналист закину ногу на ногу и пристально стал сверлить взглядом слегка оробевшую хозяйку фотоателье.
Но это длилось недолго – девушка, вдохнув грудью воздух, обратила свой пристальный взор на меня.
- А чего вы желаете? – рыжие ресницы девушки удивленно захлопали.
- Меня зовут Борис Владимирович, - представился я, но Кох снова перебил меня.
Он привстал над столом и быстро-быстро заговорил:
- Известный журналист из столицы, - он сделал большие глаза. – Вот пытаемся ответить на некоторые вопросы. Вы нам поможете?
- Конечно, - девушка тряхнула кудрями и улыбнулась мне ровными рядами белоснежных зубов. – А чем я могу вам помочь?
Кох потер руки, как это делают старые повара перед началом работы.