- Значит, у Софии Краузе было двое детей?
Кох с недоверием наклонил голову.
- Что-то с трудом верится, - наконец произнес он. – Ты уверен, что этот полоумный старик сказал тебе правду?
- Нет, Игорь, ты был прав, он действительно не в себе, - согласился я. – Но у меня есть два вопроса, которые следует проверить в первую очередь. Первый – у немца пропала без вести дочь. Как я понял- после того, как он выезжал на место происшествия вместе с Евтушенко. И второй, цирк «Арамис» посещал Междуреченск летом 1974 года. Надо посмотреть, пропадали ли люди в этот период, или нет?
- Ну, это мы сможем сделать, - Кох уверенно кивнул головой.
- И еще, Игорь, у тебя есть возможность посмотреть старые уголовные дела Софии Краузе и дочери Шевченко? Уверен, мы можем найти там много интересного.
Кох рассмеялся.
- Ты даешь, Борис, я, конечно, могу кое-что, но я не волшебник. Эти дела давно в архиве. А чтобы их заполучить, нужны веские основания, или большие связи.
- Связи говоришь? – мне вдруг на память пришел один человек. – А насколько они должны быть влиятельны?
Игорь закатил глаза и нахмурил лоб:
- Не меньше краевой прокуратуры, а то и больше, - он свистнул и указал пальцем в потолок «Мазды».
- Если мне удастся дозвониться до кое-кого, нам, возможно, помогут.
- Да что с тобой, старик? – журналист вдруг остановил машину. – Ты словно сам не свой. Давай покурим?
Мы вышли из машины. Игорь протянул мне пачку «Паламента». Я достал сигарету и взглянул на небо. Тьма окутала город, разбросав по небосводу россыпь сверкающих звезд.
- Рассказывай, - Игорь чиркнул зажигалкой, и ее пламя окрасило лицо журналиста в желто-синие оттенки.
- Сам не знаю, Игорь, - я глубоко затянулся. – Не могу себе места найти, после визита к Евтушенко.
- Почему?
- Я видел горе в глазах этого человека, - признался я. – Я чувствовал боль, которая до сих пор не утихла в его сердце, несмотря на его обожженное лицо. Ты знаешь, Игорь, в Москве мое сердце немного зачерствело. Но здесь я вновь почувствовал, что могу сопереживать о чужом горе. И еще, мне не дает покоя мысль о том, что этот ублюдок до сих пор спокойно живет на свете и в ус не дует.
- Это ты верно подметил, старик, - Кох выбросил недокуренную сигарету. - И чует мое сердце, он продолжит убивать.
- Вот и я так думаю, Игорь, ведь не зря кто-то стер информацию в архиве? Значит, он здесь! Он здесь этот ублюдок! И он хорошо маскируется.
- Ладно, поехали, попробуем поговорить с кем-нибудь из персонала, может кто-нибудь тогда работал.
Мы оставили машину на стихийной парковке. До начала представления было чуть больше часа. Я сразу увидел уже знакомый белый в черную, красную полоску шатер. Рядом стояло множество трейлеров и грузовиков. Все они были ярко раскрашены. На каждом прицепе виднелась эмблема цирка "Арамис": две конские головы в плюмажах, повернутые друг к другу. Я заметил один полицейский Уазик невдалеке и машину скорой помощи. Мы подошли ближе. Двое молоденьких полицейских со скучающим видом сидели в машине. Внутри шипела рация и играла местная радиостанция. Они лениво подняли головы, и тут же опустили, продолжив серьезное сражение на своих мобильных телефонах. Игорь набрал номер телефона.
- Алло, Ирина, мы уже у вас.
Кох сказал, что договорился об интервью с Ириной Бауэр менеджером труппы- она прекрасно говорила по-русски. У большого чистого трейлера нас встретила женщина. Она была высокого роста. Коротко стриженные белые волосы, голубые глаза, волевой подбородок. Нельзя было сказать, что Ирина была красива, но в ее лице было что-то доброе и мягкое. Она была одета в спортивный костюм, который обтягивал ее стройную фигуру и сильные ноги.
- Игорь?- она посмотрела на Коха и протянула ему руку.
- Как вы догадались, что я Игорь?- журналист был в своем репертуаре.
- Не знаю, - женщина улыбнулась. - Интуиция, а вы Борис? Игорь сказал, что вы московский журналист.
- Добрый вечер, Ирина,- я пожал сильную руку женщины.
Она говорила по-русски, почти без акцента.
- Пойдемте в мой трейлер, там вы можете задать ваши вопросы.