Как мало бывает настоящих, поистине незабываемых моментов в жизни. И вот, когда такой миг наступает, самое сложное- удержать это мгновение в памяти, даже, если это последнее, что вы видите перед смертью….
Странное ощущение приближающейся опасности острой иглой вонзилось в мое сердце. Скорее, это было предчувствие. Я вдруг опустился на пластиковое сиденье. Игорь тоже сел и уставился на меня.
- Сейчас нагрянет полиция, ты хочешь выступить свидетелем? – спросил он, вертя сигарету между указательным и безымянным пальцем.
- Свидетелей у них будет хоть отбавляй, Игорь, - задумчиво ответил я.
Я повернулся и в упор посмотрел на журналиста. Он, словно не замечал меня. Кох подпер подбородок руками и смотрел на толпу людей вокруг мертвой девушки.
- Я прочитал историю цирка «Арамис», она в свободном доступе в интернете, - мой голос слегка дрожал. – В 1909 году с одной эквилибристкой, не помню ее фамилии, кажется, ее звали Агнесса, произошел подобный случай, Игорь. Девушка сорвалась с трапеции. Тогда подозрение пало на ее мужа, а потом любовника, какого-то иллюзиониста. Но у второго было железное алиби. Полиция арестовала мужа. Любовник оказался вне подозрений. Потом эта история через семьдесят лет, София Краузе погибает во время представления. У нее двое детей, которые пропадают с вместе иллюзионистом. В городе происходит как минимум три убийства- София, дочери Евтушенко и эксперта Журавлева, без вести пропадает дочь переводчика – немца, с которым я разговаривал в доме престарелых. И сегодня история повторилась снова!
Я потер виски. Голова страшно болела. Игорь напряженно думал, не переставая вертеть сигарету. К нам подошла Ирина. Женщина как-то странно смотрела на нас.
- Извините меня, господа, - промолвила немка. – Я вынуждена просить вас уйти, сейчас приедет полиция…
- Мы никуда не уйдем, фрау Бауэр, - твердым голосом проговорил Кох. – Сейчас мы невольно стали свидетелями чрезвычайного происшествия, а по закону о средствах массовой информации, мы должны достоверно освещать любые события, так, или иначе связанные с жителями нашего города.
Я не знаю, то ли чопорная речь Игоря, то ли внезапно зазвонивший мобильный телефон Ирины, стали причиной ее снисходительного к нам отношения. Женщина достала телефон, слегка побледнела и по-немецки стала что-то быстро говорить в трубку. В это время в луче прожектора показалось две тени. На манеж вышли двое мужчин в штатском. Первый был среднего роста в сине-белую клетку рубашке без рукавов, темные брюки исчезали где-то в темноте кулис. В руке он держал небольшой кожаный портфель. Второй- пониже ростом с чемоданчиком в руках, в темной безрукавке и джинсах, торопливо семенил следом. Ирина устремилась к ним. Молодые полицейские опередили женщину. Один из них стал что-то быстро докладывать, отчаянно жестикулируя длинными, как лопасти ветряной мельницы руками. Я с интересом наблюдал за происходящим. Наверное, точно так же – в далеком 1981 и еще более далеком 1909 году – сыщикам докладывали оперативную информацию о трагическом происшествии в цирке «Арамис». Но сейчас ситуация была как никогда запутанная. Два человека, сидевших на пластиковых стульях, во втором ряду, как минимум знали о двух предыдущих трагедиях. Только я и Игорь Кох могли многое рассказать о странных событиях, касающихся гастролей немецкого цирка. Но вот в чем вопрос, нужен ли наш рассказ современным сыщикам? Ведь, если здраво рассудить, собственно, какой интерес мы могли представлять в только что случившейся трагедии? Никакого! Весь кошмар прошлого мог вызвать только скептические улыбки сыщиков и не более того.
- Борис, - тихий голос Игоря прервал линию моих умозаключений. – Ты слышишь меня?
- Да, Игорь, - мой голос эхом пролетел по гладкой поверхности пластиковых кресел манежа.
- А если выяснится, что трапеция была специально кем-то надрезана? Что будем делать?
Этот вопрос беспокоил меня сейчас не меньше того, действительно видел ли я Аллу, или все-таки ошибся? Зачем она пришла сюда, отказав мне. Дело даже было не в глупой ревности, которая медленно просыпалась в недрах моего сознания. Здесь кроилось нечто другое, особенное.
- Даже не знаю, - ответил я. – Ты сам что думаешь?
Игорь внезапно улыбнулся. В его глазах замерзли хрусталики холодного льда.