Он включил вспышку и сфотографировал надпись еще раз.
- Вот теперь полный порядок, - он сунул в зубы сигарету и закурил. – Сейчас загрузим в специальную программу. Слышал про «Тотал транслетер»?
- Нет, - признался я. – К своему стыду, я далек от всех этих новинок. Я даже свой «Макбук» использую только в качестве печатной машинки и не более. Не понимаю, почему за него я отвалил кучу денег?
- А зря, старик, здесь много интересных и полезных штучек, - Игорь постучал ногтем по экрану. – Ага, вот и перевод.
- Он развернул телефон и прочитал;
«Боже!.. Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной! (LXII.2)».
- Слушай, получается, что до 1992 года на месте захоронения Софии Краузе стоял обычный крест? – размышлял я.
- А я тебе что говорю! Но кто же мог установить памятник, и интересно, когда? – журналист положил телефон в карман.
- пошли обратно. Недалеко от центральной аллеи я заметил обветшалое одноэтажное здание. Перед ним стояло множество надгробий самых причудливых форм, конфигураций и цветов: белые, черные, красные, темно-бордовые, с вкраплениями, усеченные, высокие и низкие. Гранитные кресты, простые тумбы, или просто округлые столбики. Под полуразвалившимся «Москвичом» неопределенного цвета дремали два волкодава. Собаки лениво подняли свои огромные головы, почуяв наше присутствие, но тут же снова улеглись. Появись, мы здесь ночью – нам бы пришлось несладко. Но сейчас, при свете дня, мы не представляли для псов никакой опасности. Меж памятников бродило полдюжины кур и два молодых петушка. Они терпеливо копались в опилках, выискивая шелуху от семечек. Петушки важно расхаживали взад-вперед, поглядывая на курочек и потряхивая алыми гребешками.
- Слушай, у тебя еще есть время? – спросил я Игоря, сворачивая к цеху.
- Да, - Кох бросил мимолетный взгляд на часы.- Ты что-то хотел?
- Давай, заглянем в мастерскую, может, узнаем что-нибудь?
- Вряд ли, сколько времени прошло, ну давай, коли хочешь, нехотя согласился журналист.
Петляя между заготовками из мрамора и гранита, мы оказались перед широкими деревянными воротами. Внутри работала циркулярная пила. Шум от нее мог спокойно разбудить всех близлежащих покойников. Из ворот клубами вылетала гранитная пыль. У станка стоял молодой парень в спецовке. На его глазах желтели специальные очки, а нижняя половина лица была прикрыта респиратором. Увидев наши тени, он выключил пилу. Парень был высокого роста. Длинные руки его почти доставали колен. Он снял респиратор и, взяв пластиковую бутылку с водой, сделал большой глоток, опорожнив ее наполовину за считанные секунды.
- Хотите памятник присмотреть? – спросил он, подойдя к нам.
- Нет, спасибо, - ответил я. – Скажите, вы давно здесь работаете?
Парень вдруг нервно дернул плечом.
- А в чем дело, вы из полиции?
- Нет, мы журналисты, - Игорь показал свое удостоверение.
Я заметил, как у парня отлегло. Он сунул руки в карманы и ответил:
- Да как сказать, уже пятый год, поди, а что вам надо?
Игорь достал телефон и открыл галерею с фотографиями.
- Ты знаешь этот памятник?
Он дал телефон парню, тот взял и тут же вернул его обратно.
- Да, видел, как-то, недалеко от центральной аллеи, а что?
- Подскажи, кто мог его сделать?
- Кого, памятник? – парень пожал плечами. – Я вам точно не подскажу.
Слабая ниточка оборвалась.
- Но, может, Митрич знает, он здесь давно работает.
- А как нам с ним поговорить?
Парень сплюнул на землю и достал из кармана сэндвич, какие продают в отделе полуфабрикатов в любом супермаркете. Он грязными руками поднес его ко рту и сорвал зубами пленку. Причем, зубы у парня были такими, что он мог легко перегрызать ими толстую медную проволоку.
- Без пол-литра не станет базарить, верное дело.
Я достал бумажник и вытащил пятьсот рублей.
- Этого хватит?
- Через глаза, - парень откусил сэндвич, шкурка от помидора повисла у него на губе, он быстро слизал ее, чем вызвал у нас приступ тошноты.
- Митрич! – крикнул резчик. – Здесь по твою душу!