– Акакий по-немецки – Артём, – пошутил я, вспоминая свою первую девушку.
– Да ладно! – продолжала смеяться Жанна. – А второе – что?
– Эс ист кальт – холодно, а как сказать «становится холодно», я не знаю, – ответил я, пряча улыбку.
– Ха-ха-ха, – Жанна смеялась открыто и задорно.
– Да, да, давай, смейся, – я покраснел.
– Извини, я больше не буду, – сказала Жанна и засмеялась ещё громче. – Скажи ещё что-нибудь.
– Нет.
– Ну скажи, у тебя такое классное произношение.
– Ага, от деда досталось, – похвастался я.
– У тебя дед – немец? – удивилась Жанна.
– Не, он во время войны был предателем и сразу перебежал на сторону фашистов, – признался я.
– Правда, что ли? – Жанна стала серьёзной и напряглась.
– Шутка, – я улыбнулся.
– Дурак! – Жанна ударила меня несильно в плечо. – Я поверила.
– А даже если бы это было правдой, я-то тут при чём?
– Не знаю.
– И что тут такого?
– Это для меня больная тема.
– А для меня больная тема – огромный страпон, – я начал хихикать.
– Дурак! – снова обозвала меня Жанна. – Ну скажи ещё что-нибудь, – опять вернулась она к теме иностранных языков. – Я не отстану от тебя, если не скажешь.
– Ладно, ладно, – я задумался, попытался вспомнить, что ещё было на уроках немецкого, и сказал: – Хойте ист дер ниггер мазафака.
– Хахахаха, – ещё громче засмеялась Жанна. – Что ты сейчас сказал?
– Я сказал, что сегодня день ку-клукс-клана, – ответил я.
– А разве «мазафака» – это немецкий? – не поверила девушка.
– Это старонемецкий, – пояснил я.
В общем, идея прикинуться иностранцами из разных стран и встретиться в третьей чужой стране не прокатила, но она была хороша – я оценил. Жанна_два мне нравилась хотя бы тем, что она была Жанной – это раз. Было приятно одновременно встречаться с двумя красивыми Жаннами. Я понимал, что девушка с таким именем мне ещё лет двадцать может не встретиться, а то и больше. А два – она любила играть в секс.
Наташа_два
У Натальи_два была сумасшедшая фигура. Она вся была модельной внешности, и я до сих пор не могу поверить, что мне посчастливилось быть с такой красивой девушкой.
Я называл её топ-модель.
– Топ, топ, топ, – говорил я, шагая двумя пальцами руки по её обнажённому телу. – Топ, топ, топ, – проходил я по левому бедру. – Топ, топ, топ, – говорил я, идя по спине. – Топ, топ, топ, – вышагивал я по лопатке. – Топ-топ… модель, – нежно шептал я в её ухо и нежно целовал её шею.
Мне казалось, что с такой девушкой надо всё делать с приставкой «нежно». И сама она вся с приставками «нежно».
Нежные волосы, нежные уши, нежные щёки, нежные губы, нежная шея, нежные плечи, нежная грудь, нежный живот… в смысле – нежный животик, о да. Нежные руки, нежные ноги, нежные ступни, нежные пальцы. Ооооооо, какой фут-фетиш.
На секундочку я однажды задумался и нарисовал схему: «наташа-жанна-маша-маша-маша-жанна-наташа». Это же замкнутый круг! Будто они все специально появились в такой последовательности и что-то затевают. Как будто у меня вообще больше никогда не появится ни одной девушки.
На какое-то время я впал в небольшую депрессию от этого, но все мои опасения разрушила Мария_четыре. Когда она появилась в поле зрения, я был уверен, что это тот самый спасательный круг, с помощью которого можно разорвать мой замкнутый круг. И я сразу же за него схватился. В смысле, за круг схватился. Ну и за него тоже.
Маша_четыре
Теперь я уже точно знал, что Маша – моё любимое имя, а Маша_четыре была чем-то вроде талисмана. Я был со всеми, но когда был с Машей_четыре, то всегда думал: «Что, хотели поймать меня? Не получилось? А потому что хрен вам! Ведь меня охраняет Ангел».
Ангел, конечно, чересчур пафосно и смешно. Талисман – тоже. Пусть будет просто Машка. Можно и Машку за ляжку.
Как бы я про себя её ни называл, всё равно она для меня была чем-то особенным. И на такой волне каждый секс с ней был особенным.
Я считал, что каждый секс с ней являлся для меня спасительным. Особенно тогда, когда случайно получалось, что я, скажем, встречался сначала с Наташей, потом с Жанной, потом с Машей, со второй Машей, с третьей Машей, снова с Жанной и снова с Наташей.
Наташа_три
Вот такие стихи родились у меня, когда я осознал, что к двум Жаннам, четырём Машам и двум Наташам добавилась ещё и третья Наташа. Стих был бездумный и тупой, но я им попытался выразить всё своё недоумение, если так можно сказать.