"Верно. Это то, что ты делаешь". Жар в моих щеках угас. Потому что я был не единственным, кого он посещал. И уж точно не ко мне.
Мы завернули за угол, и Амбри кивнул головой в сторону кафе под названием "Ла Марэ".
"Вот это место. Не мое любимое, но тебе должно понравиться".
"У тебя есть любимые? Я думал, тебе не нужно ни есть, ни пить".
"Оно французское, что вызывает неприятные ассоциации".
"Нам не обязательно идти сюда..."
"Все в порядке. Мне бы не помешало напоминание".
"Напоминание?"
"О жестокости людей".
Я начал спрашивать, как демон может считать людей жестокими, но он раздраженно хмыкнул. "Можем мы сесть за стол, как цивилизованные люди, прежде чем ты продолжишь свою инквизицию?"
"Конечно", - сказал я, усмехаясь. Прежде чем я смог остановить себя, я проговорил: "Ты чертовски очарователен, когда раздражен".
Его брови поднялись. "О?"
"Я имею в виду, что это не сочетается с твоей утонченностью, дорогой одеждой и идеальным... лицом".
Боже мой, пристрелите меня сейчас же.
Но поезд неловкости уже отъехал от станции, и его было не остановить.
"Вот почему супермачо, держащий корзину с котятами, выглядит мило", - продолжал я, болтая как идиот. "Эти две вещи кажутся несовместимыми, что делает их более привлекательными".
"Потрясающе", - сказал Амбри, хотя его ухмылка была близка к тому, чтобы стать настоящей улыбкой. "Твой разум работает загадочным образом, Коул Мэтисон".
"Расскажи мне об этом", - пробормотал я, с трудом поднимаясь по шее. Но дело было не во мне, а в нем. Я не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то так сильно запудривал мне мозги. Если вообще когда-либо.
"Пойдем?" Амбри придержал дверь в кафе открытой.
"Почему бы и нет?" пробормотал я. "Я не могу сказать ничего хуже".
Он усмехнулся. "Давай узнаем".
Перевод: https://t.me/justbooks18
Глава 13
Мы входим в помещение, которое напоминает парижское кафе. Воспоминания одолевают меня, но я приветствую их. Я говорил искренне, когда сказал Коулу, что мне нужно напоминание. Рядом с ним я становлюсь тревожно мягким - слово, которое я никогда не хотел бы ассоциировать с собой.
Он заказывает кофе и круассан, затем лезет в карман за наличными.
"Это не мои брюки".
Он бросает на меня взгляд, но я уже протягиваю кассиру двадцатифунтовую купюру и говорю, чтобы она оставила сдачу.
"Я чувствую на себе твой вонючий взгляд", - говорю я. "Избавь меня от нравоучений. Если ты будешь выходить из себя каждый раз, когда я что-то для тебя покупаю, это будет утомительное партнерство".
Мы занимаем угловой столик. Я разматываю шарф и устраиваюсь в кресле.
"Это "неодобрительный взгляд", а не "слезливый взгляд", - говорит Коул, садясь напротив меня. "И я не привык, чтобы люди покупали мне вещи, и не хочу".
"Есть ли какая-то польза от гордости, о которой я не знаю? В конце концов, это один из наших любимых грехов. Я не понимаю, как это может быть добродетелью".
"Может быть", - говорит он и благодарит официантку, которая ставит перед ним пухлый круассан и капучино. "Это страдание на пути к просветлению, о котором мы говорили вчера вечером. Вы хотите проложить свой собственный путь в этом мире, а не получать все подряд. А если тебе повезло, и тебе все дано, ты должен быть благодарен и стараться помочь тем, у кого этого нет". Он делает глоток кофе, и его глаза опускаются. "Говоря о благодарности, спасибо тебе за это. Это один из лучших, что я когда-либо пробовал".
На губах у Коула остается немного пены, и он смахивает ее языком.
Я отвожу глаза. "Я поверю тебе на слово".
"Что в этом месте вызывает у тебя плохие ассоциации?" - спрашивает он через минуту. "Если ты не против, я спрошу".
Я скрещиваю руки и сужаю взгляд, размышляя, как много - если вообще что-то - ему сказать. "Вы интригующее создание, Коул Мэтисон".
"Нет", - говорит он. "Когда-то я был таким, возможно. Когда-то. Но мы говорили не обо мне".
"Именно это и делает тебя интригующим. Обычно достаточно одного-двух вопросов, и я могу заставить человека болтать о себе часами напролет".
Он пожимает плечами. "Мне нравится узнавать о других людях. А ты, Амброзиус, гораздо более увлекателен, чем я".
Коул больше ничего не говорит, ожидая, что я продолжу, когда - или если - я буду так настроен.
"Ты слышал о деле окольничего королевы? О деле ожерелья королевы?".
Его глаза сужаются в задумчивости, и я начинаю понимать этот милый жест.
"Думаю, да. Это как-то связано с Марией-Антуанеттой, верно?". Теперь его глаза расширяются. "Ни хрена себе. Ты умер в 1786 году. Это было начало Французской революции, не так ли?".
"Почти", - говорю я. "Афера, конечно, не помогла бедной Антуанетте".
"Ты был там? Ты знал ее?"
Я киваю. "Вообще-то, я был ключевой фигурой в этом деле, хотя в учебниках истории мое имя не упоминается. В тот раз я специально, чтобы избежать обнаружения, поэтому и сохранил голову".
Только чтобы умереть несколько часов спустя в огне...
Коул слушает, восхищенный, забыв о кофе. "Это я должен услышать".
"Очень хорошо", - говорю я, садясь на свое место. "Жил-был человек по имени кардинал Луи Рене Эдуард де Роан. Как многие служители церкви, он был богаче, чем одобрил бы его бог, и к тому же имел плотские аппетиты".
"Кардинал?"
"Да. Я помню множество вечеринок, устроенных в его поместье под Парижем, где обнаженные тела извивались в каждом углу, а оккультисты предсказывали судьбу". Я наклоняю подбородок, напрягаясь. "Мой тогдашний любовник, Арманд де Виллетт, подружился с женщиной по имени Жанна Ле Мотт. Она была приживалкой, постоянно пыталась заискивать перед дворянами и пыталась привлечь внимание королевы. Как выяснилось, Роан потерял расположение Антуанетты после нескольких неприятных высказываний в адрес ее матери и отчаянно пытался с ней помириться.
"Жанна придумала план. Она намекнула Роану, что королева расположена к нему. Она попросила Арманда подделать письма, написанные рукой Антуанетты, уверяя его, что примирение близко. Переписка становилась все более жаркой, пока, наконец, мы не устроили полуночное свидание между Роаном и королевой в одном из ее садов".
"Мы?" спросил Коул, его глаза расширились.
"Я нанял проститутку Николь Ле Гуэй, милую девушку, не слишком умную, и переодел ее в королеву. Она имела более чем мимолётное сходство и часто играла Антуанетту в уличных театральных представлениях. Глупый кардинал встретился с нашей королевой при свете луны, где она подарила ему красную розу и одно из поддельных писем Арманда, на котором было написано: "Я думаю, вы знаете, что это значит".