"Кроме Art Faire, вы нигде не выставлялись?".
"Нет. Я был голодающим художником". Воспоминание о мосте и черной воде нахлынуло на меня. Я слабо улыбнулся. "Честно говоря, это было нелегко".
"Я вижу это; это все в твоих работах", - сказала Джейн, ее глаза буравили меня. "А теперь расскажи мне о своем демоне".
"Ну, после окончания университета я впал в депрессию. Однажды ночью мне приснился сон, и в нем был он". Я пожала плечами. "Больше рассказывать нечего".
Ложь была кислой на вкус во рту, а Джейн выглядела так, словно не верила мне. Вернулся официант и поставил два бокала с вином, на ободке которых красовались дольки лайма. Он налил воды, и когда он снова ушел, Джейн положила руки на стол, золотые браслеты и со вкусом подобранные украшения украшали ее запястья и пальцы.
"Я думаю, ты скромничаешь, Коул. И защищаешься. Не то чтобы я винила тебя. Не хочу лезть в процесс художника, но я прыгнула в самолет посреди очень успешного шоу в Париже, чтобы встретиться с тобой. Потому что у вас есть то волшебное, раз в жизни встречающееся сочетание черт, которые делают икону: коммерческая жизнеспособность и подлинный артистизм".
Джейн сделала глоток воды, пока я пыталась впитать ее слова. Как будто пытаешься проглотить океан - это было слишком много.
"Демонические образы не являются чем-то необычным", - продолжила она. "Но вы наделили свое существо человечностью, которая находит отклик. Он отражает то, что многие испытывают в наши дни: депрессию из-за состояния мира, чувство изоляции, одиночества, но при этом в нем все еще светится проблеск надежды". Коммерческая жизнеспособность возникает, когда потребители отождествляют себя с вашим искусством в больших масштабах, и это сделает вас очень богатым молодым человеком."
"Я не знаю об этом", - сказал я, потянувшись за своим стаканом.
"Что касается другой половины уравнения", - продолжила она, как будто я не говорил. Вы знаете, что имя Люцифер означает "несущий свет" или "утренняя звезда"? До того, как современное христианство превратило его в дьявола, Люцифер был связан с планетой Венера, символом надежды и света".
"Я понятия не имел".
"Степень по истории пригождается время от времени". Улыбка Джейн померкла. "Хочешь знать, что я вижу, когда смотрю на твоего демона, Коул?"
Затаив дыхание, я кивнул.
"Я вижу надежду и свет. Я вижу любовь, запертую во тьме, с потенциалом ее освобождения, который хранится в ней, как драгоценное семя. Оно может томиться в темноте и умереть. Или оно может получить питание и возродиться в нечто прекрасное. Это, - сказала она, ткнув пальцем в стол, - и есть подлинный артистизм, и именно это сделает вас легендой".
Я уставился на нее, ошеломленный тем, как глубочайшая тайна моего сердца была повторена мне, и гораздо более поэтично, чем я когда-либо мог выразить словами. Как будто Джейн разорвала мое сердце и выложила на стол между нами все, что я видела в Амбри.
Нет, я вложил все это в картины.
Джейн откинулась в кресле, не понимая моего ошеломленного выражения лица. "Ты скромный, Коул, и честный. Это тоже находит отклик. Люди так устали от ерунды. Пока вы сохраняете эту честность, я верю, что у вас будет долгая и плодотворная карьера".
"Я... я не знаю, что сказать".
"Вы можете сказать, что хотели бы, чтобы я представлял ваши интересы".
Я кивнул, озадаченный скоростью, с которой все это происходило. "Да, конечно. Для меня это большая честь".
"Тогда мы можем поменять эту газированную воду на шампанское и отпраздновать", - сказала она, подзывая официанта. "Я бы хотела устроить вам выставку как можно скорее. Недалеко отсюда есть галерея, которая, как мне кажется, идеально подходит по размеру. Я полагаю, у вас нет больше таких картин?".
"Нет, но я хочу сделать новую серию. Маслом, а не акрилом".
"Хорошо. Двенадцать картин, скажем, за шесть месяцев. Это возможно? Слишком быстро?"
"Я могу это сделать. Они как бы вылетают из меня".
"Отлично. Значит, мы будем в апреле. Возможно, к тому времени этот дождь ослабнет", - сказала она, криво улыбаясь. "Я попрошу Остина послать вам контракт. Или, если хотите, мы можем закончить наш обед и отправиться в мой офис. Я хочу запереть вас немедленно. Я имел в виду каждое слово, сказанное о твоей работе, Коул. Я верю в нее - и в тебя - всем сердцем". Она откинулась на спинку кресла, улыбаясь. "Но я также хочу, чтобы мы оба заработали неприличное количество денег".
Я усмехнулся, все еще качая головой. "Как скажете, мисс Оксли".
"Джейн", - сказала она. "Или, если хотите, "мой агент"".
Официант вернулся и открыл бутылку Dom Pérignon.
"За наше партнерство", - сказала Джейн, подняв свой бокал, в ее глазах плясали знаки доллара.
Я поднес свой бокал к ее бокалу, думая только об Амбри.
"За надежду".
Перевод: https://t.me/justbooks18
Глава 17
Я закончил самый сюрреалистический обед в своей жизни, затем отправился в шикарный офис Джейн в Мейфэре, после чего вернулся в свою мрачную, темную квартиру в подвале. Мне так и хотелось позвонить Люси и рассказать ей свои новости, но это казалось неправильным. Амбри был ответственен за каждую крупицу успеха, которая приближалась ко мне, и он должен был услышать об этом первым. Но мой телефон молчал, и, если я снова появлюсь у стола Джерома, он решит, что я преследую его.
Дождь снова усилился, когда я вышел из "Джейн Оксли и партнеры", и теперь хлестал по окнам, как зверь. Я подогрел чашку лапши, бездумно перескакивая с одного видео на YouTube на другое. Моя жизнь волшебным образом не изменилась теперь, когда у меня появилось то, о чем я мечтал - кто-то, кто верил в мою работу. Чего-то все еще не хватало.
Может быть, дать ему пять минут, прежде чем начать нуждаться в большем обожании?
Но мне нужно было не восхищение.
Я снова проверил свой телефон. Ничего.
Вздохнув, я закрыл ноутбук, положил его на пол и забрался в свою кровать. Несмотря на завывающий ветер и холодный воздух, просачивающийся из щелей, я задремал и увидел во сне мост Блэкфрайерс.
Я стоял у перил, глядя в холодную, черную воду. Пока я смотрел, она поднималась все выше и выше, пока не омыла каменистую землю под моими ногами. Она кружилась вокруг моих лодыжек, затем поднималась все выше и выше, к коленям, затем к талии. Запах солоноватой, затхлой воды заполнил мой нос, а грудь сжалась от холода и паники. Вокруг меня висели картины Амбри. Те, что я продал на ярмарке искусств, и те, которые я еще не написал. Картины для выставки Джейн. Все они были испорчены и уплывали от меня, как почтовые марки.
"Нет!"
Я сел, дрожа от холода, тот же солоноватый запах Темзы преследовал меня из моего сна.