Лиан Таннер
Музей воров
Благодарности
Моей матери, Конни Таннер которая также любит книги.
Огромное спасибо тем добрым людям, которые прочитали все части этой книги и ранние наброски, тем самым помогая мне сделать ее лучше: 5-й класс миссис Холтон, Начальная школа Лауэрдейла (2006), Эсси и Фин Крюкемайер, Питер Бишоа, Марк О'Флинн, Лин Риивс и Хелен Свейн. Особая благодарность Питеру Матесону, драматургу и оценщику рукописей за его оценку.
Также спасибо моему отличному агенту Маргарет Конолли.
День разделения
Голди Рот ненавидела цепи наказания. Она ненавидела их больше чем что-либо, исключая разве что Благословенных Хранителей. Тяжелые латунные браслеты плотно охватывали ее запястья, а вес цепи лег на плечи, девочка продолжала рассматривать мостовую.
Она знала, что будет дальше. Хранитель Хоуп, возможно, процитирует ей что-нибудь. Что-то глупое из Книги Семи. Хранитель Комфорт, также, возможно, процитирует что-нибудь, и они будут выглядеть очень довольными собой.
Так и есть. Хранитель Хоуп потянула за цепи, желая убедиться, что они надежно закреплены, а потом воздела пухлый палец.
— Нетерпеливый ребенок, — сказала она, — опасный ребенок.
— Опасный ребенок, — подхватил Хранитель Комфорт, благочестиво сложив пальцы перед собой, — создает угрозу для других детей.
«Я хотела всего лишь поторопить», — думала Голди. Но вслух она не сказала ни слова. В еще большие неприятности ей попадаться не хотелось. Не сегодня. Определенно не сегодня…
Краем глаза девочка посмотрела на своих одноклассников. Джуби, Плам, Глори и Форт смотрели куда угодно, но только не на Голди, в надежде что их наказывать не будут. И только Фэйвор смотрела серьезно и прямо. Ее руки сложились вместе, а потом запорхали в мелких тайных движениях безмолвной речи.
Для Благословенных Хранителей это, возможно, выглядело так, словно Фэйвор копалась в складках своего сарафана или играла со звеньями маленькой охранной цепи. Но для Голди слова были кристально ясны: «Не волнуйся. Осталось недолго».
Голди постаралась улыбнуться, но вес цепи наказания, казалось, вытягивал все счастье.
«Этот день должен быть ХОРОШИМ», — она вздохнула. — «А теперь посмотрите на меня!»
— Ты недовольна? — спросила Хранитель Хоуп. — Ты недовольна мной, Голди?
— Нет, Хранитель — пробормотала девочка.
— Это действительно недовольство — сказал Хранитель Комфорт. Утро было довольно теплым, он откинул полы своей черной мантии назад и теперь промокал лоб. — Я определенно видел недовольство!
— Возможно, латунные цепи недостаточное наказание. — Сказала Хранитель Хоуп. — Посмотрим, что мы можем сделать, чтобы этот урок стал более запоминающимся?
Ее взгляд упал на маленькую голубую птичку, которая была приколота к сарафану Голди.
— Эта брошь. Откуда она у тебя?
Сердце девочки упало.
— Мне ее дала мама, — пробормотала она.
— Громче! Я не слышу тебя!
— Ее дала мне мама. Она принадлежала моей тетушке Прайз.
— Той, которая исчезла много лет назад?
— Да, Хранитель.
— Исчезла? — переспросил Хранитель Комфорт, удивленно поднимая брови.
— Прайз Кох пропала, — кисло сказала Хранитель Хоуп. — На следующий день после церемонии Разделения. Разумеется, она была слишком дерзкой. Совсем как ее племянница. Без охранной цепи, которая защищала ее, она, возможно, упала в один из каналов и утонула. Или ее похитили работорговцы и теперь она живет жалкой и несчастной жизнью.
Она снова посмотрела на Голди.
— Эта брошь очень важна для тебя и твоей семьи?
— Да, Хранитель, — тихо вздохнула девочка.
— И, я полагаю, ты вспоминаешь свою дерзкую тетю, когда носишь ее?
— Да… То есть, нет, Хранитель! Никогда!
— Я не верю тебе. Первый ответ был правдивый. Ты не должна носить таких украшений. Они подают плохой пример.
— Но…
Хранитель Хоуп резко дернула за цепи наказания. «Бряц-бряц-бряц» — звякнули они, и Голди подавила свое возмущение. В любой другой день она, возможно, спорила бы, невзирая на последствия. Но не сегодня. Не сегодня!
Хранитель Хоуп быстро отцепила голубую брошь и спрятала в один из карманов своей мантии. Девочке оставалось только следить, как маленькая голубая птичка исчезает в темноте.
— А теперь, — сказала Хранитель Хоуп, — мы пойдем дальше.
Ее рот искривился в саркастичной усмешке.