— Держи, — сказал один их офицеров. Он пнул деревянные перила, выломав несколько вертикальных палок, оторвал от своей рубашки длинную полосу, намотал ее на деревяшку и поджег. Шинью исчез, сжимая в руке самодельный факел.
Голди хотела пойти следом, но Протектор и ее офицеры уже забрасывали их вопросами. Закусив губу, девочка сказала себе потерпеть еще немного. Когда офицеры услышали, что многие из их друзей погибли, они печально покачали головами.
— А Командующий? — спросила Протектор. — Где он?
— Где-то в городе, — сказала Голди. — Он и Хранитель Хоуп гнались за нами, но мы их потеряли.
Протектор посмотрела на офицеров.
— Их надо немедленно арестовать! Особенно Командующего. Он просто так не уйдет.
Они уже были почти наверху, когда донесся звук бури, а ревущий звук стал еще сильнее.
— Это плотины! — теперь Протектору приходилось кричать. — Они долго не выдержат! А если они рухнут, то весь Старый Квартал будет затоплен! Надо вывести людей на возвышенности!
— Не забудьте про Приют! — крикнул Тоудспит. — Там моя сестра!
— Приют первый в списке, — лицо Протектора помрачнело.
— Нам надо очистить это место, прежде чем идти дальше, — прокричал один из офицеров. — Нельзя оставить людей тонуть в камерах. Я поищу ключи и помогу Шинью.
Он схватил факел и убежал.
Следующие несколько минут были посвящены планам. Голди и Тоудспит оказались вне круга взрослых, которые спорили о самом безопасном месте.
— Отведите их в музей! — крикнула Голди. — Там сейчас должно быть спокойно.
Никто не услышал ее. Она пролезла между двумя офицерами и снова крикнула:
— Музей! Там все будут в безопасности!
Протектор и офицеры несколько секунд смотрели на нее, затем кивнули друг другу и вытолкали ее наружу.
— Нам надо разделиться и поделить старый квартал между нами, — крикнула Протектор. — Иначе мы не предупредим всех вовремя.
— Идиоты! — прошипел Тоудспит на ухо Голди — Мы им понадобимся!
Голди услышала слабый крик со стороны лестницы и обернулась посмотреть. Маленькая группа людей поднималась наверх, поддерживая друг друга. Факел Шинью осветил их лица.
Сердце Голди чуть не выпрыгнуло из груди.
— Мама! — крикнула она. — Папа!
Рядом с ней эхом крикнул Тоудспит:
— Мама! Папа!
Великий Ветер
Понадобилось некоторое время, прежде чем все успокоились. Голди со слезами прижалась к маме и папе.
— Мне так жаль. Так жаль, — говорила она, — я не хотела, чтобы вас отправили сюда!
Она слышала, как Тоудспит говорит почти тоже самое.
— Все хорошо, — сказал папа, крепко обнимая девочку. — Немного проголодались. Только и всего.
— Но милая, посмотри на свои руки! — сказала мама. — Это что, царапина? Ты ранена? Дай мне посмотреть!
Она вскрикивала каждый раз, когда находила у Голди синяк или порез. При этом еще и проверила на наличие простуды. Вокруг них были другие пленники, которые выкрикивали слова благодарности и пели песню:
— Три года на галере…
А теперь Шинью со взволнованным лицом успокаивал их.
— Нельзя больше находиться здесь! — кричал он. — Надо отвести самых слабых пленников в музей. Мальчики, нам понадобится ваша помощь!
Протектор поспешила к нему.
— Несколько офицеров пойдут в Приют. Один из мальчиков должен сопровождать их, чтобы показать, где находятся спальни.
Голди прижалась к руке папы. Казалось, прошла вечность, с тех пор как она последний раз спала. Все тело болело от усталости. Но еще столько надо сделать!
Папа Тоудспита поднял дрожащую руку. Он был ужасно худ, и ему приходилось держаться за сына.
— Я пойду с ними. Моя дочь в Приюте!
Протектор покачала головой.
— Я сожалею, херро…
— Хан! Стривер Хан. А это моя жена, Моллифи.
— Мне жаль, херро Хан. Вы слишком замедлите остальных. Вам и вашей жене необходимо пойти в музей. Не беспокойтесь, офицеры найдут вашу дочь и приведут ее к вам.
Она повернулась к Шинью.
— Мы разделили между собой Старый Квартал. Надо переходить к делу. Звук от плотины становится все хуже. И я даже не уверена, что мы успеем вовремя.
— Я помогу! — крикнул Тоудспит.
— Нет! — вскричала его мама. — Ты идешь с нами! Мы будем охранять тебя!
— Но я нужен им!
Один из офицеров покачал головой:
— Нельзя, чтобы дети ходили сами по себе.
Тодуспит поморщился.
— А что мы, по-вашему, делали все это время?! Мы не младенцы!
Над головой Голди загрохотала крыша.