Йэн лишился дара речи. От ее заявления, что в обозримом будущем она не собирается уезжать отсюда, у него голова пошла кругом. Только одно, кроме ее отсутствия, может свести его с ума еще больше — ее постоянное присутствие в Корробори-спрингс.
— Ну? — поинтересовалась она ехидно.
Йэн провел рукой по своим темным волосам. За всеми этими делами он забыл вовремя подстричься.
— Тебе надо было остаться в Америке, — угрюмо сказал он. — У Джейка здесь есть друзья. Мы были бы рады приглядеть за ним и без твоей помощи.
Она вытерла глаза тыльной стороной ладони, размазав при этом тушь, потом встряхнула головой.
— Боже, Йэн, ты бываешь таким мерзавцем. Ты что, умрешь, если будешь хотя бы повежливее?
— А ты умерла бы, если бы попрощалась перед отъездом? — бросил он и, не успели слова сорваться с языка, пожалел о сказанном. — Даже «иди к черту» или «чтоб ты сдох» было бы лучше, чем то, как ты уехала.
— Так, значит, это я во всем виновата! — взвилась она, не заботясь о том, что почти кричит. — А ты забыл, как Элейн Беннет подошла к нам у кинотеатра в Иоланде и объявила, что у нее от тебя будет ребенок? — Чтобы придать выразительности своим словам, она взмахнула руками. — Но, может быть, ты и забыл. В конце концов, когда мы были вместе, ты никогда не говорил, что спишь с ней!
Йэн запрокинул голову и уставился на звезды. Зачем объяснять, ведь она все равно не поверит, между тем он мог предложить ей только правду. В жизни Йэна было много моментов, когда ложь была бы очень кстати, но он никогда не опускался до нее. Когда раньше он пытался лгать, то сразу начинал запинаться, шея краснела, поэтому он давно оставил эти уловки.
— У нас с Элейн все было кончено до того, как я смог хотя бы дотронуться до тебя, Джейси. — Он заставил себя посмотреть ей в глаза и увидел там недоверие, которого так боялся. — В глубине души ты сама это знаешь. Ты знала это и тогда. Тебе просто нужен был предлог, чтобы разорвать наши отношения, убежать, потому что ты до смерти перепугалась своих чувств!
Джейси отступила и обхватила себя руками, словно ее пробрала дрожь, хотя, несмотря на поздний час, было еще достаточно жарко, чтобы уморить и верблюда.
— Хорошо, я перепугалась, — раздраженно пробормотала она, но нотки обвинения звучали уже не так явственно. — Мне было всего восемнадцать.
— Мне тоже, — резко ответил Йэн, хотя для этого не было никаких оснований. — Я был испуган не меньше. Но то, что я к тебе испытывал, было настоящим, таким же настоящим был и ад, через который я прошел, когда ты меня бросила.
Вот все, что он мог позволить себе сказать. Он повернулся, чтобы направиться домой, в длинное одноэтажное здание, сложенное из бетонных блоков, где он жил вместе с Крисом, своим девятилетним сыном. Лучше всего переждать вечеринку там. Йэн мог дать голову на отсечение, что его никто не хватится.
Джейси схватила его за руку. Йэн остановился, похолодев и сдерживаясь, чтобы не повернуться и не взглянуть на нее.
— Мне очень жаль, Йэн, — сказала она. — Пожалуйста, поверь.
Он высвободился. Этого недостаточно, чтобы заставить его забыть свои страдания.
— Окажи нам обоим услугу, — проговорил он, так и не глядя на нее. — Уезжай в Америку и живи там.
С этими словами он зашагал к темному пустому дому, куда не достигнет свет и не донесется музыка. Он шел туда, словно в спасительное укрытие собственной души.
Слегка дрожа, Джейси стояла и смотрела, как Йэн исчезает в темноте. В отдалении хлопнула дверь, Джейси содрогнулась. Она не надеялась, что их встреча после десяти лет разлуки будет легкой, но такого она тоже не ожидала.
Нужно было прийти в себя, она не хотела, чтобы отец, его друзья, соседи, да и рабочие, набившиеся в сарай Йэна, увидели, насколько она потрясена. Поэтому она села в тени на деревянный ящик, глубоко вздохнула и сжала руки. Кое-что из того, что она сейчас услышала от Йэна, ранило ее, как ранят руки стригалей застрявшие в шерсти овец шипы и колючки. Особенно его слова о том, что она испугалась любви, которую испытывала к нему. То влечение юности было безбрежным и глубоким как океан, исполнено драгоценной красоты и оживлено таинственными течениями. Она все думала тогда, что эти огромные волны накроют ее однажды и она утонет.
Джейси вздохнула, глядя на летнюю луну и мысленно путешествуя по ее серым горам и долинам, заполненным холодным светом. И другое обвинение Йэна достигло своей цели: она забросила отца и не встречалась с ним долгих десять лет, хотя знала, как много значат для него ее приезды. Ей было тяжело находиться вдали от него, потому что они с отцом всегда были родственными душами, но она попросту не была готова встретиться с Йэном.
«Не готова и сейчас, — подумала она, — просто теперь нет выбора».
— Джейси, девочка?
Вздрогнув, хотя голос отца прозвучал тихо, Джейси быстро повернула голову.
Джейк стоял у ската, опираясь на трость, с которой не расставался после больницы. После инфаркта он превратился в изможденного, слабого человека, и Джейси пока не смогла привыкнуть к этой перемене. Он всегда был крепким, излучал жизненные силы и не ведал усталости, как и Йэн, только был еще и добрым.
— Что, получилось неудачно? — спросил он.
Джейси покраснела, зная, что Джейк возлагал определенные надежды на этот вечер. Он стал Йэну вторым отцом, когда у того один за другим умерли родители и мальчик остался совсем один. Джейк никогда не делал секрета из своего убеждения, что Джейси и Йэн — пара.
— Хуже не бывает, — ответила она со вздохом и улыбнулась жалкой, дрожащей улыбкой. — Разве что он вытащил бы ружье и пристрелил меня.
Джейк добрался до ящика медленно, неуклюжими шагами — на него было больно смотреть — и сел рядом с дочерью.
— Дай ему время, — посоветовал он. — У Йэна тяжелый характер, ты же знаешь.
— Что-то я не заметила, — пошутила она, но придвинулась к отцу поближе и положила голову на его исхудавшее плечо.
Джейк потрепал ее по руке:
— Он все обдумает и вернется.
Джейси напряглась:
— Я не хочу, чтобы он «возвращался», папа. Во всяком случае не так, как ты себе это представляешь.
Сияние луны лишь подчеркнуло шутливое недоверие, написанное на лице Джейка:
— Да что ты? Тогда это просто чудеса, что простой сарай для стрижки овец весь осветился вспышками молний, как только вы оба увидели друг друга. Воздух был просто насыщен электричеством, я даже испугался — как бы не ступить в лужу пролитого пива.
Джейси не смогла удержаться от улыбки, слушая описание возникшего между ними с Йэном напряжения. Она обняла отца и сказала:
— Я так по тебе скучала.
— Не уходи от разговора, — отозвался он. Его австралийский акцент стал заметнее. Это случалось каждый раз, когда его что-то сердило и он не мог сдержать свои эмоции. — Мы здесь не живем обособленно. Вы с Йэном не сможете вечно избегать друг друга. Вам нужно наладить отношения.
Она взяла руку отца в свою и сжала. Джейк был прав: земля Йэна граничит с их участком, кроме того, они будут неизбежно встречаться в Иоланде — на почте или в магазинах. Или в Виллоугби, небольшом городке в пятидесяти километрах к северо-востоку отсюда, куда фермеры, так же как и жители поселка, ездили к врачу, за покупками и по разным другим надобностям.
— Может, ты все-таки поедешь со мной в Штаты и поживешь там, пока не окрепнешь? — спросила она, зная наперед, что он ей ответит.
Джейк не имел ничего против Америки, в конце концов, он сам женился на янки, но всегда говорил, что подходит к этой стране не больше, чем кенгуру к Манхэттену.
На этот раз он лишь изогнул бровь.
— Хорошо, — взорвалась Джейси. — Тогда давай снова поедем в Кэрнс, как когда мне было двенадцать. Будем собирать морские раковины, лежать на солнце и поедать авокадо. — У нее до сих пор сохранились цветные раковины, они стояли на полке в ее комнате здесь в усадьбе. Для нее они олицетворяли вечность и необыкновенную в своей беззаботности непрерывность жизни. — Мы можем отправиться завтра же. Что скажешь?