— О Боже, — прошептала она и сделала еще один шаг назад. — Я не ищу… я не готова… то есть я…
— Мысль о романе лишает вас дара речи?
— Скорее приводит в ужас! — Она состроила гримасу. — О, я не вас имела в виду, а абстрактное лицо. Год назад я пережила кошмарный развод и…
Жан-Люк поднял руку, прерывая ее.
— Я буду вести себя прилично. — И слегка улыбнулся. — А вы?
— Конечно. Я всегда… хорошо себя веду.
Но вид она имела какой-то неуверенный.
Может, ее посетило тайное желание предаться распутству? Его вновь обдала волна желания, и Жан-Люк сжал кулаки, чтобы не стиснуть ее в объятиях. Он так давно… Но эту мысль пришлось прогнать. Со смертными женщинами не стоило связываться. Он знал это по собственному горькому опыту.
Хизер двигалась по проходу, ведя ладонью по висевшей на вешалках одежде.
— Круто. — Она остановилась перед коллекцией ремней из кожи, меди и серебра.
— В этом году я впервые занялся дизайном ремней. Жан-Люк подошел ближе. Только смертные могли носить ремни из серебра. Симона и Инга держались подальше от всего, что могло обжечь их нежную кожу.
— Как они вам?
— Они славные. Особенно мне нравятся массивные, которые носят на бедрах.
Стук. Тонкий слух Жан-Люка уловил посторонний звук. Он поднял руку, и Хизер замолчала, уставившись на него вопросительным взглядом. Послышались шаги, сопровождаемые постукиванием.
Но звука открывающихся или закрывающихся дверей он не слышал. Дверь мог открыть лишь тот, кто знал код. При телепортации вампира с улицы сработала бы охранная сигнализация. Следовательно, в помещение проник кто-то изнутри. Его друзья вампиры подали бы сигнал. Значит, гость, скорее всего не входил в число друзей.
Жан-Люк поднес палец к губам. Затем осторожно прошел до конца стойки с вешалками к середине комнаты и выглянул из-за висевшей на ней одежды.
Он увидел его сразу. Старика с тростью. Стук. Трость коснулась деревянного пола. Тяжело опираясь на нее, старик подтянул ноги. Он передвигался, сгорбившись, и его опущенного лица Жан-Люк не видел.
Жан-Люк принюхался. Человеческий запах Хизер оставался за спиной. Незнакомец не имел запаха.
Стукнув тростью в последний раз, старик остановился.
— Я знаю, что ты здесь, Эшарп.
Жан-Люк застыл. Это был Луи. Он не видел своего злейшего врага более сотни лет.
— Я очень терпелив. Я знал, что со временем ты утратишь бдительность. И вот ты передо мной: безоружный и без своих драгоценных телохранителей.
Старик медленно выпрямился, разогнув спину.
— В Париже ты был недосягаем, окруженный днем и ночью полудюжиной охранников.
Старик вскинул подбородок.
При виде его глаз Жан-Люк сделал глубокий вдох. На протяжении веков Луи принимал различные образы, и каждый раз умудрялся выглядеть по-разному. За исключением глаз. Они всегда оставались темными, холодными, полными ненависти.
Жан-Люк повернулся к Хизер, пока Луи продолжал бахвалиться.
— Ты совершил свою последнюю ошибку, Эшарп. Я посещал открытия всех твоих магазинов, но ты прятался как трус. Теперь, наконец, появился. Но это твое последнее появление.
Жан-Люк коснулся Хизер и приложил палец к губам. Она с тревогой в глазах кивнула.
— Он не должен вас видеть, — прошептал ей на ухо. — На другом конце помещения есть двери. Бегите.
Она открыла рот, чтобы возразить, но он, прижав палец к ее губам, заставил молчать.
«Бегите», — сказал он беззвучно и подтолкнул ее легонько к противоположному концу прохода.
— Выходи из укрытия, трус, — крикнул Луи. — Я решил покончить с тобой раз и навсегда. Жаль, что не смогу подвергнуть тебя пыткам. Но Казимир предложил мне кругленькую сумму. И я не смог устоять.
Жан-Люк двинулся по проходу к центру комнаты.
— Черт побери, я считал тебя мертвым. Но не важно. Тебе недолго осталось.
Он лучше фехтовал, чем Луи, но, к несчастью, в настоящий момент не имел под рукой оружия. Жан-Люк послал мысленное сообщение.
— Я слышу тебя, — усмехнулся Луи. — Скулишь, чтобы дружки примчались к тебе на выручку.
Жан-Люк вышел на открытое пространство.
— Я сам веду свои войны. Скажи, сколько времени тебе понадобилось, чтобы поправиться после нашей последней встречи. Если память мне не изменяет, у тебя вывалились кишки.
Рыкнув, Луи отвинтил набалдашник трости и выхватил из деревянных ножен тонкий смертоносный клинок. Ножны с глухим стуком упали на пол.
— Твоим дружкам не успеть.
Он сделал выпад.
Жан-Люк отпрыгнул в сторону и схватил ближайший манекен, чтобы отразить удар.