– Орден я тебе не обещаю. Зато дружеское похлопывание по плечу гарантировать могу. – Гуров посмотрел на Крячко. – Открой страшную тайну: как тебе это удалось?
– Орешек знания тверд. Но все же мы не привыкли отступать! – встал в театральную позу Станислав. – Лева, я же не профан. Позвонил в Министерство здравоохранения, задал нужный вопрос, получил требуемый ответ. А тут, в клинике, мне подняли все случаи за последние полгода. Эта карточка лежала почти на самом верху. Все. Бурные аплодисменты.
– Гениально, – согласился Гуров. – Ну и что ты думаешь по этому поводу, великий сыщик?
– А хрен его знает, – пожал плечами Крячко. – Парня госпитализировали для общего обследования. Сам он говорит, что служил в ракетных войсках и, кроме как там, получить дозу радиации не мог нигде. Врачи в этом сомневаются. Дескать, облучение не СПИД. Так долго ждать не будет. Пойдем к нему да сами и поспрашиваем...
Гуров спорить не стал. Получалось, что поймать дозу радиации Пешков мог только в банке. Но вот когда? Гуров решил подстраховаться.
– Стас, ты иди к Пешкову в палату, а я сделаю пару звонков, – проговорил Гуров и достал сотовик. – Я тебя догоню.
Крячко пожал плечами и пошел к выходу. Он давно привык к недомолвкам Гурова и уже не обращал на них внимания. Таков уж был стиль работы одного из лучших российских сыщиков. И ничего с этим поделать было нельзя.
Пешков лежал в отдельной палате. Крячко вошел к нему без стука и с хозяйским видом прошел к постели больного. Парень выглядел и в самом деле неважно. Но на умирающего похож не был. Станислав сел на край кровати и пощупал у удивленного Пешкова пульс.
– Ну и как себя чувствует потомок Горького? – участливо спросил Крячко.
– Кто? – не понял парень.
– Ты, темнота! – укоризненно покачал головой Станислав. – В школе учиться получше надо было. Тогда бы таких дурацких вопросов не задавал. У великого классика советской литературы настоящая фамилия была Пешков. Ты ему кем приходишься?
– Внучатой племянницей, – ответил вместо растерявшегося парня вошедший следом Гуров. – Кончай паясничать, Стас. Разговор будет серьезный. Гуров подошел к кровати Пешкова и предъявил ему служебное удостоверение. То, что сыщик прочитал в глазах парня, полностью подтвердило его догадку. Гуров усмехнулся и неожиданно спросил, обращаясь к Пешкову:
– Куда деньги спрятал?
– Какие деньги? – Глаза парня забегали.
– Ворованные, – так же спокойно ответил Гуров.
Крячко удивленно переводил взгляд с одного на другого, но в разговор не вмешивался.
– Я в жизни ничего не украл! – возмущенно начал Пешков. – Какое вы имеете право...
– Господи, опять старая песня. Сколько раз я ее уже слышал, даже не упомню, – устало вздохнул Гуров. – Стас, сходи в машину за наручниками. Не хочет парень здесь говорить, будем у нас допрашивать.
– Стойте! – Пешков подскочил на кровати, увидев, что Станислав пошел к выходу. – В прихожей, на антресолях. В коробке из-под обуви.
– Вот так-то лучше, – похвалил парня Гуров. – Дома кто есть?
– Жена. – Губы парня тряслись. – Она в декретном отпуске...
– Ну ты и придурок! – выругался Гуров и пошел к выходу.
– Как вы узнали о деньгах? – прокричал Пешков вслед. – Их ведь никто не считал!
– По пеплу, Антоша. По пеплу! – зло ответил Гуров и захлопнул за собой дверь.
На Павловскую улицу, к ДК завода имени Владимира Ильича, Гуров мчался, словно на пожар. По дороге они заехали в главк и взяли счетчик Гейгера. Именно поэтому Гуров так и торопился. Словно потерянные минуты решали чью-то судьбу.
Крячко сидел рядом с ним и молчал, не решаясь задавать вопросы. Станислав видел, в каком состоянии находится Гуров, и понимал, что сейчас от него ничего, кроме отборного мата, добиться не удастся. Полезней для здоровья будет дать полковнику перебеситься.
Молодая жена Пешкова, как и ожидалось, оказалась дома. Судя по размерам живота, женщина была минимум на седьмом месяце беременности. Она была столь напугана визитом сотрудников милиции, что ни в чем им перечить не смогла. Когда Гуров приказал ей одеваться и идти к машине, женщина лишь покорно кивнула головой.
– Стас, проводи ее! – Гуров вытолкнул обоих из квартиры и полез на антресоли.
Счетчик зачирикал, словно стая воробьев, завидевшая кошку. Гуров спрыгнул с табуретки и с силой ударил кулаком по стене. Несколько секунд он стоял, прислонившись к выцветшим обоям, а затем вышел из квартиры, громко захлопнув за собой дверь.