Вера остановилась перевести дыхание, а Игорь не выдержал и спросил.
– Скажи, её слова ты передаешь дословно, или сама додумываешь словесные обороты?
Вера натянуто улыбнулась, понимая, но не принимая похвалу.
– Передаю дословно. Позже мама выучилась на переводчика, и оказалась ужасно талантливой в плане перевода всевозможной восточной литературы. С тех пор у меня периодически просыпается стойкая ненависть к словам и талантам. Думаю, что они украли у меня мать. Возможно, мама была бы жива сейчас, если б так не тряслась над всей этой гармонией формулировок, не гонялась за редкими рукописями, считая своим долгом донести их до соотечественников в первозданной красе…
Глядя, как ожесточается лицо Веры, как стекленеет её взгляд, Игорь уже и сам был не рад, что затронул эту тему.
– Извини… Не хотел причинить тебе боль, – Игорь успокаивающе взял Верину руку.
– Нет уж, – Вера резко вырвалась, – Я продолжу! Иначе нам еще триста раз придется возвращаться к этому ненавистному разговору. В общем, однажды на тот базарчик случайно занесло уже тогда преуспевающего Вадим-Сана. Крупный начальник чего-то там крупного – крупно напился, и решил отведать подножного корму. Корм пришелся не по чину и чин полез дебоширить. Его заместитель – собственно, Вадим, – пытался избежать крупного скандала и удержать своего начальника на должном государственном уровне. Всепонимающая мама, торговавшая рядом, улыбками и мягкостью помогла успокоить разбушевавшегося гостя и не позволила вызвать милицию. Вадим не мог не оценить мамино всепонимание, а также её красоту и остроумие. Начальника уложили отсыпаться. Там, куда он ехал, в таком состоянии показываться все равно было нельзя. А Вадим всю ночь сидел возле мамы, которая должна была торговать до утра, и не переставал оценивать и восхищаться. Даже такой крупный недостаток, как наличие трехлетней дочери, не смутил Вадим Сана. Спустя неделю он забрал нас к себе в город. Меня отдали в садик, а маму – на учебу. В общем, сказка о Золушке завершилась хэппи-эндом.