С ней одной ночи будет мало. Он захочет еще и еще.
Не один он был такой, жаждавший добиться у нее успеха, в особенности когда обстоятельства были против нее. Только Джози обычно тоже добивалась своего, и не важно, как много или как долго ей приходилось для этого трудиться.
Глава 3
Боб Эндрюс и Дэйв Яблонски болтали в холле, когда вдруг появилась Джози. Запыхавшаяся, еще более растрепанная и взбудораженная, чем обычно, она безуспешно пыталась поправить прическу. Сразу за ней вышел Хьюстон. Ее лицо тотчас залила краска. Она вдруг сообразила, что не существовало объяснимой причины тому, что врач-ординатор и ее босс вместе выходят из темной закрытой кладовки.
Оба доктора взглянули на нее, в ответ она одарила их ослепительной улыбкой в надежде, что никто ничего не заподозрит.
Дэйв улыбнулся ей:
– Слушай, Джози, мы тут через часок собираемся в «Кокосовый орех» пропустить по рюмке. Давай с нами, идет? – В последний момент он сообразил, что за ней стоял кто-то еще. – Ага, и вы тоже, доктор Хейз. Чем больше компания, тем веселее.
Джози обратила внимание, что все сотрудники обращались друг к другу по имени, за исключением доктора Хейза. Она догадалась: он не желал, чтобы кто-либо знал, что у него тоже есть имя. Даже на карточке, висевшей у него на поясе, значилось просто – «Доктор Хейз». Она знала это. Специально подсмотрела.
А его имя очень подходило ему. Такое необычное, обязывающее. Эротичное. А может, у нее снова взыграли гормоны? Однако она подозревала, что он специально напускал на себя излишнюю официальность, чтобы поддерживать дистанцию между собой и коллегами, включая и ее, еще четверть часа назад. Теперь же он стремился свести дистанцию между ними к нулю, оставив выбор одежды на ее усмотрение.
Это навело ее на другую трудноперевариваемую мысль: А сможет ли она раздеться догола перед мужчиной, который, как ни посмотри, должен существовать лишь в ее воспаленных фантазиях? «Забудь о сексе». Стоит ему взглянуть на нее, и он тут же примется сочинять статью для женского журнала о чрезмерном наличии жиров в американской диете.
– Нет, спасибо. Сегодняшняя гроза вызвала изрядное волнение на море, так что я, пожалуй, пойду попрактикуюсь в серфинге, – заявил Хьюстон.
Она резко повернулась в изумлении. Серфинг? Хьюстон занимался серфингом? Надо ли говорить, что она впервые услышала от него столь пространное заявление о собственной персоне.
Он был постоянно погружен в работу, доводя до совершенства свое мастерство хирурга. У него не оставалось времени на пустую болтовню. Даже его поцелуи не работали вхолостую. Они были умелыми и целенаправленными. Совершенными.
– Ода, – подхватил Боб. – Волны сегодня метра в полтора. Получите полный кайф.
– Ладно, а как насчет тебя, Джози? – продолжил Дэйв, – Ведь ты же не фанатка серфинга, верно?
Похоже, никто не заметил напряженности между ней и Хьюстоном. Почувствовав облегчение, она рассмеялась. Самым спортивным занятием у нее были прыжки на месте, когда она забывала свои резиновые шлепки, а песок на пляже обжигал чувствительную кожу на стопах ног.
– Ну уж нет, серфинг – это не для меня. Но в бар я все равно не смогу пойти, так как дежурю в травматологии, в пункте первой помощи.
– Ладно, тогда в следующий раз. – Они помахали им и направились к выходу.
А она осталась стоять, уткнувшись глазами в пол, не имея ни малейшего понятия, что сказать Хьюстону. Там, в кладовке, он потребовал от нее ответа. Пока она не дала ему никакого.
Она отлично знала, чего ей хотелось. И все же не решила, как поступить. Прислушайся она к зову плоти и аргументам Хьюстона, и может погубить свою карьеру хирурга. Если хоть слово просочится наружу об их романе, будет очень скверно, что бы он ни говорил.
И в то же время это было страшное искушение.
Он заговорил первым:
– Да ты просто претендуешь на титул «Мисс Популярность», не так ли?
– Прости? – Существовал миллион различных толкований подобного утверждения, и ни одно из них не устраивало ее.
– В какое бы отделение больницы мы ни зашли, тебя там знает каждая собака, – пожал он плечами.
Она бросила на него изумленный взгляд. Он казался едва ли не огорченным этим, несмотря на внешнее равнодушие. Он что, действительно чувствовал себя изгоем в коллективе больницы?
Но это же форменная глупость! Он сам сохранял дистанцию в отношениях с людьми. Это не совсем адекватный путь для установления близкой дружбы или даже просто поддержания приятельских отношений. Он, по-видимому, считает ее легкомысленной финтифлюшкой, которая мотыльком пропорхнула через мединститут. Или переспала с каждым встречным-поперечным, учитывая то, что он предлагал ей. Внезапно ее нервозность сменил гнев. Она была умной женщиной, а не безмозглой пустышкой.
– Я здесь уже больше года, из них провела девять месяцев в травматологии, оказывая первую помощь, так что я встречала много людей. И вправила массу костей, – добавила она в надежде поднять свой статус в его глазах. – К тому же, чтобы набраться опыта, я частенько работаю по две смены и по две ротации вместо одной.
Он прищурился, пристально разглядывая ее, уперев руки в бедра.
– Ты уверена, что у тебя остается достаточно времени для сна?
– Я же сказала, что меня отвлекает не это.
И вдруг между ними повеяло взаимным осознанием происходящего.
– Не слишком затягивай с принятием решения. – Джози вдруг почувствовала, словно она уже давно сделала свой выбор.
– Я тут же сообщу вам, как только решу что-нибудь.
– Ладно, значит, увидимся в понедельник. Я на денек уеду. – Его голубые глаза без спешки осмотрели ее взглядом собственника. – Если только ты не примешь решения до конца вечера. Тогда позвони мне.
– И ты тут же вприпрыжку примчишься ко мне? – Он коротко усмехнулся:
– Что-то вроде того.
Гораздо вероятнее, что прибежит она сама.
Ей было неловко признаться даже себе, как давно она не спала с мужчиной. Поскольку большинство мужчин видели в ней забавного приятеля, близкие отношения возникали редко. Конечно, в последние годы у нее было несколько любовников, но в основном это были вялотекущие связи, в которых превалировали дружеские отношения.
Она и ее бойфренд Люк расстались, когда осознали, что, хотя они общались почти ежедневно, вполне могли по две-три недели обходиться без секса, и, похоже, ни один из них не замечал этого. Но никогда еще она не испытывала такой страсти, от которой сами собой увлажнялись трусики.
А вот сейчас ее трусики убедились, что Хьюстон именно тот мужчина, кто способен оросить их, и уже сейчас были предательски влажными.
Хьюстон вознамерился пройти мимо нее. Она же повернулась в противоположную сторону. Джози вновь уткнулась ему в грудь, пошатнулась, отскочив, словно мячик с волосами. Его теплые руки рывком остановили ее.
– Прости меня, – буркнула она, пытаясь освободиться из его объятий. Но она смогла лишь наступить ему на ногу, ударилась плечом о стену за ним и издала нервный смешок: – Такой неуклюжей я еще не была.
– Я знаю лекарство от этого.
В том-то и проблема. Она тоже знала его. Только это специфическое лекарство могло погрузить ее в еще более горячую воду, чем та, в которой она купалась сейчас.
– И что же это за лекарство? Риталин? – пошутила она. Он не засмеялся.
– Только одна ночь, Джози, И я гарантирую, ты получишь удовольствие.
Проблема не в удовольствии. Ее бросало в жар только от того, что он дышал одним воздухом с ней в холле.
– Просто я не уверена, что это хорошая мысль. У меня слишком многое стоит на кону, и я уже достаточно напортила, ведя себя как неуклюжая клушка. А что, если от этого станет еще хуже и я брошу свою карьеру коту под хвост?
Сжав кулаки, она глубоко вздохнула, пока он в упор смотрел на нее.
– Я не буду уговаривать тебя пойти на это. Если захочешь, ты знаешь, где меня найти. – Он отступил от нее на шаг. – Но, будь любезна, сделай мне одолжение. Если ты откажешься, не надевай больше трусиков с губками на заднице. И не наклоняйся передо мной. Они могут ввести в искушение даже святого, а я, что бы ни говорили пациенты, таковым не являюсь.