— Убери руки, — тихо, но твердо произношу я, не открывая глаз.
— Приготовим вместе? — пытается быть милым этот шакал.
Тетушки с интересом наблюдают за нами, смешно водя глазами туда-сюда, как старинные часы с совой, которые земляне взяли на корабль.
— Убери. Руки, — цежу сквозь зубы и замечаю напряжение на лице Кая.
Понимаю, почему до этого момента он бездействовал. Ему необходимо было убедиться в том, что мне не нравится происходящее. Нужно было понять, как я отношусь к Тану, ведь несколько раз я его простила, закрыла глаза на его ужасные поступки. И вот теперь я впервые обозначаю свое настроение, и Кай готов порвать этого мерзавца. Вон как шея напряглась!
Тан мгновенно соображает, чего ему может стоить эта выходка, и отпускает.
— Я вообще-то твой муж, — обиженно колет меня, отворачиваясь.
— Это ненадолго! — погромче озвучиваю я, чтобы все слышали, а я не смогла передумать (все же жалость и желание быть хорошей до хорошего не доводят).
Под шум, создаваемый двумя неугомонными женщинами, что пришли ко мне в гости, отворачиваюсь к раковине, открываю кран и смотрю сквозь струю воды. Хочу отключить голову, но адреналин бурлит в крови, мешая расстаться с тягостными мыслями. С одной стороны, чувствую свою победу, но с другой…слишком дорого она обошлась моим нервам.
От прикосновения к рукам вздрагиваю, но тут же расслабляюсь, чувствуя приятное тепло. Кай стоит позади меня, так же как Тан еще минуту назад, но рядом с этим мужчиной все иначе. Я успокаиваюсь. С ним мне не страшно. И пусть между нами ничего не понятно, мне хорошо от одного только его присутствия рядом.
Выдыхаю остатки напряжения и поникаю, ощущая опору за спиной.
— Спасибо тебе, Кай.
Мне не нужно видеть его лицо, чтобы понять, что он улыбается. От этого так уютно, и не хватает самой малости. Разворачиваюсь в тесных объятьях и прижимаюсь щекой к твердой и теплой груди крепко-крепко. Ритм наших сердец постепенно сонастраивается, и даже дышим мы в унисон. А что происходит вокруг, неважно.
— Ты так и не ответил… — тихо шепчу я, счастливо улыбаясь.
— Да, — без промедления отвечает он, и мы с трудом и без малейшего желания отлепляемся друг от друга.
Суетливо достаю из шкафчиков кухонную утварь, вскрываю упаковки с крупой, чтобы заварить кашу, которая в прошлый раз у меня удалась. Кладу на стол ароматный хлеб, а когда достаю пару головок свежего сыра, застываю, вспоминая, что нарезать его будет проблематично. Кай мгновенно предлагает свою помощь и ловко управляется со странным устройством, которого я пока побаиваюсь. В руках доктора эта штуковина выдает тонкие, почти прозрачные слайсы, а у меня она жужжит и вибрирует, словно требует оставить ее в покое.
Мы не говорим друг другу ни слова, но свет, исходящий от нас обоих, делает атмосферу теплой, и я, наконец, понимаю, что такой дом. Желание научиться готовить становится еще сильнее, потому что развлекать себя это одно, а хотеть порадовать своего мужчину совершенно иное.
Но вот незадача. Мужчина, ради которого я готова на эксперименты у плиты, не мой.
— Кому ты хочешь отдать печать? — решительно задаю вопрос, пока внутренний импульс не прошел. В конце концов, мне нужно знать, какие у доктора планы. Иначе, зачем все это? — Ты сказал Старсу, что скоро переезжаешь…я подумала…
Кай откладывает салфетку, которой вытирал руки, и, прислонившись боком к столу, смотрит на меня, склонив голову.
— Да. Переезжаю, — отвечает он, пропустив первую часть вопроса, — если все сложится так, как мне хотелось бы.
— А Мирт?
Кай молчит, а меня просто корежит от волнения. Аж сердце заходится, но я сосредоточенно помешиваю кашу на плите, добавляя соли.
— Мирт…думаю, тоже.
— Ты говорил, что не станешь вторым… — вылетает быстрее, чем я успеваю подумать.
— Не помню, чтобы мы с тобой обсуждали это… — хитро прищуривает глаза, будто поймал меня, — ты подслушивала наш разговор с королевой!
— Не специально! — снова утыкаюсь в кашу, чтобы спрятать покрасневшие щеки, — вы просто громко говорили.
— То, что я говорил Гее… — осторожно продолжает Кай, — это один из способов удерживать ее на расстоянии.
— Понятно, — буднично пожимаю плечами, будто наш разговор не особо важен, — у меня все готово.
Когда садимся за стол, Кай, по традиции геян, желает моим рукам золота и первым пробует кашу. С замиранием смотрю на его меняющееся лицо и нервно сглатываю.