Но то, что цены на продукты в магазинчике садового товарищества, где жила Лиза, выше, чем в любом городском супермаркете, было понятно без слов. Варе ли, торговому представителю, об этом не знать. Да только в этом маленьком и тесном местном центре торговли всем жителям садового товарищества товар давался в кредит. И те этим с удовольствием пользовались. Особенно Лиза, у которой денег постоянно не хватало. Запись покупок в потёртую тетрадку с тем, чтобы заплатить позже, было неплохим временным решением в случае пустого кошелька.
Варю ужасно раздражала эта ситуация – как можно не считать деньги, не думать рационально, особенно, когда финансовые условия такие трудные? Ей очень часто хотелось объяснять Лизе это на повышенных тонах и ещё поразмахивать руками от избытка чувств, потому что возмущение нелогичным поведением подруги иногда было настолько сильным, что выплескивалось за высокие берега Вариной флегмы. Но она каждый раз делала небольшое волевое усилие и тушила эти чувства. Задавала себе резонный вопрос о том, должна ли именно она научить Лизу правильно тратить деньги, и сама себе отвечала, что нет, не должна. Не должна, не сейчас, не она. И на некоторое время успокаивалась.
А сейчас подруга хотела пойти в этот магазинчик, куда Варя даже брезговала заходить, когда здесь бывала, отдаст половину своего нищенского кошелька, и на сумму куда большую, наберёт всяких глупых кетчупов и макарон. Но это не Варино дело, её мнение никого не интересует, и делиться своими умными мыслями её никто не просит.
Поэтому Варя, хоть и сжимала покрепче челюсти, чтобы промолчать, но машину остановила, где просили, и пока Лиза тяжело выбиралась с переднего сиденья, быстро выгребла мелочь из кармана и сунула мальчишкам, возившимся у задней.
Шурик, старший, был таким солидным и серьёзным для своих шести лет, что ему можно было доверить довольно существенную сумму мелочью, и он бы её потратил на что-то вкусное для себя и брата толковее, чем это сделала бы Лиза. Варя точно знала, что бы он выбрал в магазине - из имеющихся коржиков или пирожков купил бы за самую низкую цену прежде всего самые большие. И был бы при этом немногословен, серьезён и внимателен при расчете с продавщицей. Варе иногда казалось, что он вообще единственный прагматичный человек в семье безбашенных Лизы и Сашки.
На крыльце магазина Лиза повернулась и со слабой улыбкой чуть махнула на прощанье. Варя со сжавшимся сердцем глянула последний раз на подругу, и, разворачивая машину, подумала: «Лиза, Лиза, ну какая же ты всё-таки дура! Как ты теперь такую ораву кормить будешь?» и поехала обратно в город, заканчивать свой сегодняшний маршрут. Её наполняло облегчение. Такое испытываешь, когда выходишь на свежий воздух из палаты давно и тяжело больного человека. Было немного стыдно, но и легко, потому что вечером она вернётся домой, к Олегу, в уютную тихую квартирку, обустроенную, обуюченную умелыми руками мужа, ставшую уже родной и милой, и не будет у неё ни о чем болеть голова, не будет она переживать о завтрашнем дне и о пропитании малых детей.
***
Лиза в окружении счастливых Шурика и Пашки добрела до своего домика, когда вечер уже начал переходить в сумерки. Руки-ноги были чужими и непослушными, тело еле-еле двигалось. В голове было пусто, мысли не шли. Она даже не заметила всегда так беспокоивший её при входе в домик дискомфорт – чувство давления от низкого потолка. Проигнорировала беспорядок той высочайшей пробы, что даже её бы заставил немного прибраться – собирались они впопыхах и очень на нервах, все непросто было привычно не аккуратным, всё было в состоянии хаоса. Саша всегда посмеивался над её бесхозяйственностью и равнодушием к порядку.
Но сейчас, в этом пришибленном, опустошенном состоянии ничего не хотелось, кроме одного – покоя. Кровать звала упасть, лежать и не шевелиться. Но... сначала дети.
Они скакали вокруг голодными белками. Наверное, это было немного странно, но Лиза уже привыкла – они постоянно хотели есть. Она точно знала, что совсем недавно они ели. Можно было не сомневаться, что Зина их накормила. Она вообще всех и всегда старалась накормить, а уж её пацанов, над которыми горевала, не скрываясь, что всегда смешило Лизу, накормить могла и два раза. По дороге из магазина они точно проглотили по булке, купленные на деньги или Варины, или тети Зинины, но всё равно вились вокруг неё и глядели просящими глазами. Да и малыш в животе, успокоившийся было в машине, опять сильно толкался. Может, тоже голодный?