Было сделано еще много подобных открытий, в большинстве своем осложняющих дело. Выяснилось, что работы с плутонием чрезвычайно опасны для здоровья людей, занятых в его производстве, а также могут привести к радиационному заражению местности. Эти данные были подтверждены и в упоминавшейся уже книге Г. Д. Смита. На основании всей имевшейся информации В. Г. Хлопин сформулировал рекомендации по строительству завода «Б»: огромные размеры предприятия должны сочетаться с его удаленностью от густонаселенных районов.
Многочисленные цеха имели внушительные размеры, хранилища радиоактивных отходов, накапливаемых за год, занимали объемы до пятнадцати тысяч кубических метров, а количество веществ, необходимых для переработки одной тонны урановых блоков, измерялось десятками тонн (при этом вода для охлаждения расходовалась тысячами тонн). И все это затрачивалось на получение не более чем ста граммов плутония — именно таково было его содержание в тонне облученных блоков урана, которые доставлялись на завод «Б» с реактора «А». Необходимо отметить, что опасных высокорадиоактивных продуктов деления урана содержалось в этих блоках больше, примерно 115 граммов.
Ясно, что предприятие, занятое работами с такими веществами, должно было быть совершенно особенным, отличным от обычных химических заводов. Но опыта, нужного для его проектирования, не было, и временной прессинг не позволял ждать, пока специалисты этот опыт наработают. Строительство объекта «Б» на комбинате велось по документации, в значительной части типовой для химических предприятий общего профиля. Многие недочеты пришлось устранять уже в процессе реального производства, во время строительных и монтажных работ.
Стройка, определенная в самых общих чертах, началась в конце 1946 года. Картину, открывавшуюся глазам вновь прибывших, запечатлел в своих воспоминаниях ветеран «Маяка» Я. П. Докучаев: «В августе 1947 года я прибыл на Базу-10. Был уже вечер. Горят костры — это военные отряды днем и ночью ведут строительные работы. Площадь нашего комбината была равна примерно 300 кв. км, а периметр составлял около 60 км.
Немного о труде строителей-заключенных. Сначала выбирается строительная площадка для застройки нескольких зданий. Затем эта площадка оборудуется высокой стеной колючей проволоки; по периферии сооружается несколько наблюдательных вышек для солдат-охранников. После такой тщательной подготовки внутрь строительной площадки ежедневно под охраной хорошо вооруженных военных и дрессированных собак вводят отряд зэков для работы…
На всей огромной территории вырубался лес. Сооружались промышленные здания до 50 м вверх и на столько же метров вниз, под землю (в зависимости от назначения)».
В начале 1948 года пришлось обратить особое внимание на усовершенствование вентиляционной системы — все производственные помещения завода должны были хорошо проветриваться. Кроме того, газообразные отходы производства также обладали высокой радиоактивностью и выброс их в окружающую среду представлял серьезную проблему. После длительных обсуждений на НТС ПГУ было решено возвести на заводе «Б» трубу высотой не менее 130 метров (окончательный вариант — 151 метр, самая высокая на Урале) с подачей в нее дополнительных потоков воздуха — для разбавления вредных газов.
Гигантским сооружением должно было стать также хранилище высокоактивных отходов, или комплекс «С». Его мощные железобетонные стены перекрывались плитами более чем двухметровой толщины. Верхняя защитная плита каждой емкости, где должны были храниться радиоактивные отходы, была армирована 40-миллиметровыми стальными стержнями. Вес такой плиты равнялся 160 тоннам. «Строители завода о комплексе “С” отзывались так: “Массивность могильника действовала на наши чувства, наверное, как пирамида египетских фараонов”», — пишет в своих воспоминаниях Л. П. Сохина.
К сожалению, решить проблему полного обезвреживания радиоактивных растворов, в огромном количестве образующихся после выделения плутония, оказалось в то время невозможно. Эту задачу также длительно обсуждали на НТС ПГУ, но пришли к выводу, что сброс таких растворов в открытые гидросистемы неизбежен. Это решение на долгие годы определило судьбу нескольких уральских водоемов — рек Течи, Исети, озера Карачай, где экологическая обстановка значительно ухудшилась уже в 1948 году. Но других методик утилизации радиоактивных отходов тогда не знали.
Однако в других областях радиохимии знания накапливались быстро. Все результаты опытных работ на установке № 5, исследования сотрудников РИАНа и НИИ-9, наработки других коллективов, привлеченных постановлениями правительства к работам по этой тематике (ИФХ, ГЕОХИ, ИОНХ, Лаборатория № 2 АН СССР и другие учреждения), позволили к лету 1948 года передать на Базу-10 модифицированную технологию для объекта «Б». Это было последнее уточнение проектной документации радиохимического завода комбината № 817.