И Глеб всё понял.
— Ты этого не сделаешь, — сказала Наталья Марковна.
Глеба она застала в зале, на пути к двери. С ухода Спицына прошёл час, за который он всё обдумал.
И всё решил.
— Я не допущу, чтобы из-за меня страдали вы все, — притормозив в проходе, Глеб обернулся. — Этого Спицына прислал Азарин. Он на всё пойдёт, чтобы вернуть меня в штаб!
— И ты вернёшься, как только припёрли к стенке?
Наталья Марковна строго смотрела на Глеба. Под её взором он вздохнул:
— Припёрли не меня, а вас…
— Уж мы-то за себя постоим: у нас есть адвокат и есть деньги… пока есть, — Наталья Марковна убрала под платок выбившуюся светлую прядь. — Сидеть сложа руки я не стану: эти кретины из санитарного надзора ещё извинятся — и не Спицын, а его начальник!
Глеб не спорил:
— Может, и так… Но пройдёт месяц или два, пока вы этого добьётесь. Уйдёт половина работников: им же семьи кормить надо… И клиентов вы растеряете.
Глеб вновь поехал к выходу. Серафим Игнатьевич стоял на пути, но отошёл, глядя на него с сочувствием.
Однако так смотрели не все.
В цехах уже знали, кто «виновник» простоя, и Глеб то и дело ловил злые взгляды. Идар с Андреем его подбадривали, зато сам он не знал, как глядеть им в глаза. А уж видеть пустой зал было мукой.
Глеб не мог допустить, чтобы тот и дальше оставался пустым.
Но стоило ему коснуться двери, как сзади прозвучало:
— То, что ты делаешь, зовётся эгоизмом.
Развернувшись, Глеб увидел Ангелию Бориславовну. Лицо её походило на лик глиняной скульптуры — только «глиной» была старая кожа, а «скульптором» — груз прожитых лет.
— Ты считаешь, — проскрипела она, — что виноват перед нами. Но если уступишь Азарину, все мы будем виноваты перед тобой. Выходит, своё чувство вины ты ставишь выше каждого из нас?
Глеб растерялся: о таком он и не думал. Старушка кивнула:
— Вот-вот — поразмышляй на досуге. Живёшь тут больше трёх месяцев, а главного никак не поймёшь.
— Чего я не пойму? — проронил Глеб.
— Того, что ты стал частью нашей семьи. И что же у нас будет за семья, если её члены не могут защитить друг друга?
В глазах у Глеба защипало.
— Но многие ведь уволятся…
— Пусть увольняются! У нас хорошие специалисты — работу найдут без труда. И не сомневайся: когда мы откроемся, они вернутся. А тех, кто не вернётся, заменим другими: они не наша семья… в отличие от тебя.
Глеб сглотнул. Наталья Марковна воспользовалась его смятением:
— Кстати, о семье: конечно, у всех есть свои тайны… Но некоторые вещи скрывать друг от друга не стоит.
— О чём вы?.. — не понял Глеб.
— Вот об этом.
Она развернула вынутый из кармана лист. Глеб пригляделся к жирным буквам: «Заявка на сдачу ЭНПД одобрена».
— Это пришло утром, — сказала Наталья Марковна. — Не хочешь ничего объяснить?
Глеб потупился. Заявку он послал неделю назад, едва ему стукнуло четырнадцать, но сказал о ней лишь Баюну.
Летом Глеб официально стал гражданином Близбора, а Наталья Марковна — его опекуном. Глеба зачислили в школу, хотя пока он не учился — возникла заминка с документами (наверняка Азарин постарался). Но права мага-подростка он всё же обрёл — в том числе право сдать экзамен на полную дееспособность.
Чем и не преминул воспользоваться.
В таких случаях требовалось согласие родителей, но мнение опекунов не спрашивали; Глеб сам послал анкету в Департамент образования.
— Зачем тебе считаться взрослым? — с укором спросила Наталья Марковна. — Неужели мы в чём-то тебя ограничиваем?
— Дело не в этом… — зарделся Глеб.
— Тогда в чём?
Было ясно, что от ответа не уйти, но выразить его вслух оказалось не так-то просто.
— Вы очень много для меня сделали… — Глеб снова чувствовал, что краснеет. — Я тоже хочу быть полезным.
— Так ведь ты нам помогаешь, — вмешался Серафим Игнатьевич.
— Это другое, — бросил Глеб. — Мою работу в кафе выполнит любой — лучше и быстрее меня. То, что я делаю за пять минут, Идар сделает за две, потому что ходит.
Повар отвёл взгляд. Глеб мрачно улыбнулся — совсем по-взрослому, хоть он того и не хотел.
— Я давно понял: мало того, что вы дали мне дом, так ещё и вынуждены притворяться, будто я полезен. Вечно так продолжаться не может.
— Никто и не говорит, что так будет всегда, — заметила Наталья Марковна. — Ты вырастешь и найдёшь работу. К чему спешить?
— Мне кажется, я уже её нашёл… но не здесь, а в чаросети, — Глеб вынул из кармана зерфон (он уже месяц владел зеркальной магией, проявившейся благодаря ингениуму) и пояснил: — Чаросеть ведь похожа на интернет, а в школе нас учили создавать сайты. Это как в чаросети страницу сделать. Только у нас этим занимаются веб-мастера, а в аномалках — сететворцы. В Близборе есть курсы, где на них учат. Срок обучения всего год. После ареста Лаэндо мне дали премию…