— Идем любимый, забудь о нем. Он так решил, — Майкрофт мягко потянул Шерлока из в раз опустевшей комнаты пустого особняка. Там для Шерлока не оставалось ничего кроме разбитого сердца. У него осталась только его половина, сейчас держащая его за руку.
— Идем, Майкрофт.
Джон и Эвр молчали и сочувствующе на него смотрели всю дорогу, что они ехали обратно до его квартиры, а после ушли на кухню и закрылись там, пока Майкрофт утешал Шерлока и пытался его успокоить сидя в гостиной. Вскоре, Шерлок уснул беспокойным сном в его объятиях на диване. И Майкрофт понял, что он готов сделать все что угодно, лишь сердце Шерлока снова стало целым.
Глава 20
Разбитое сердце.
Хоть Шерлок и пытался показать, что ничего не чувствует, это было не так. Его сердце, разбитое на тысячи кусков, болело и кровоточило. Он не думал, что Джим станет для него настолько важным, что он будет так сильно страдать по нему, когда тот уйдет. Он считал это просто зависимостью, влечением, которое со временем пройдет, но его, на самом деле, покорил этот демон, его характер, улыбка, чувство юмора. Да, Мориарти был злобным, ярким и наглым, необычным, это и привлекало Шерлока, и это же он ненавидел, когда из-за проделок Джима случалось что-то действительно плохое. Но то была его демоническая природа, которой тот не мог противиться, ведь он изначально был таким. И из-за этого их отношения были сложными и противоречивыми. Они пытались тянуть друг друга каждый на свою сторону, но у них это плохо выходило. Отчасти даже, побеждал Шерлок, делая Джима немного более мягким. Возможно, из-за этого он и решил бросить Шерлока.
Шерлок сидел в кресле, завернувшись в плед и обхватив колени руками, у него была температура, ему казалось, что он заболевает, и виной всему были совсем не веселые мысли, посещавшие его. Майкрофт уехал на работу в правительство, и Джона тоже не было дома, он отправился в больницу, где иногда подрабатывал. С ним осталась только Эвр и миссис Хадсон, которая делала что-то внизу, гремя посудой.
"Я никому не нужен."
"Все, кого я полюблю, меня бросают."
"Пора к этому привыкнуть."
"Смирись с этим и не люби никого. В конце концов, ты же можешь стать рептилией, как Майкрофт."
"Мой характер невыносим для всех и каждого, даже Мориарти сбежал."
"Почему все так паршиво?"
— Шерлок? У тебя все в порядке? Ты уже несколько часов так сидишь.
Из раздумий его вывел голос Эвр, подошедшей к нему. Шерлок поднял на нее покрасневшие от недосыпа и слез глаза.
— Если бы у меня было все в порядке, я бы здесь не сидел. Все действительно очень плохо.
— Я заметила, что ты всегда так сидишь, когда тебе грустно. И кажется, у тебя начинается простуда. Давай я сделаю тебе горячий чай.
— Хорошо, — отстраненно отозвался Шерлок, — Спасибо, Эвр.
Эвр ушла на кухню и через пять минут вернулась с чаем для Шерлока и для себя.
Они пили молча, и в конце концов Шерлок почувствовал, что ему становится легче в присутствии сестры.
— Побудь со мной, Эвр, — попросил он.
И Эвр пересела к нему в кресло, оно было достаточно широким, чтобы уместились два человека. Шерлоку пришлось опустить ноги и Эвр приобняла его. Вскоре их незаметно охватило сияние ее крыльев, которое поначалу было слабым, едва видимым, чтобы не побеспокоить Шерлока. Все вокруг наполнилось теплом, а тугой узел на сердце Шерлока начал постепенно развязываться.
Глава 21
Демоны не умеют любить.
Шерлок открыл дверь на первом этаже и замер. Со второго этажа из гостиной доносились звуки незнакомой мелодии. Майкрофт обычно такое не играл.
"Может это Эвр?" — подумал он прислушиваясь, — " Нет, исключено."
Шерлок осторожно стал подниматься по лестнице, минуя единственную скрипящую ступеньку, чтобы тот, кто был наверху, его не заметил.
Он открыл дверь в квартиру. Сердце подскакивало к горлу от волнения. "Неужели это…"
Шерлок зашел к помещение и увидел его — стоящего у окна спиной к нему. Прошло полгода с тех пор, как они виделись в последний раз, и Шерлок подумал, что перед ним видение из Чертогов Разума. Он давно не спал расследуя дела, и легко мог провалиться в свой разум, начав видеть свои мыслеформы в реальности. Таков был гениальный мозг Шерлока. Он мог создать все, что угодно. Ведь все образы, которые он представлял, выглядели всегда очень реалистично. Разве что к ним нельзя было прикасаться.