Ты дура? Ты сама о чем думаешь-то?
- Извини, извини меня за это. Это нужно было, чтобы ты успокоилась, прости, девочка моя, - зашептал блондин, пальцы у него едва заметно дрожали, и он с ненавистью смотрел на свою ладонь. А я хотела одновременно ударить его по лживым губам и обнять. Почему - не знаю.
Как же я раньше не замечала, что это один и тот же человек?
Антона опустил ладонь на пол и почему-то дернулся. Что с ним? Трясучка началась? Током ударило? Бог решил покарать этого морального урода прямо при мне?
Недоуменно поднеся руку к лицу, он заметил немного алой крови посредине ладони. Фу, кровь... Ненавижу кровь.
- Стекло? Тут везде стекло. Ты не поранилась? - с искренней заботой спросил парень и тут же поднял меня вверх, с легкостью, как будто я весила килограммов пять, не больше.
- Отпусти меня - не нашла я ничего лучше, чем вновь слабо ударить его по теплому предплечью.
- Я тебя не... Черт, Катя!! - Воскликнул он. - Тебе больно?
- Еще бы. Мое сердце сейчас лопнет. Бойся - забрызгает кровью, - как можно больше яда вложила я в ту фразу. Подействовало - человек, которого я сейчас ненавидела, на миг опустил глаза.
- Тише, не кричи, тебе очень больно?
- Почему больно? Ты пытаешься... - не поняла я, думая, что парень хочет поменять тему, но проследила за его взглядом и увидела, что на том месте, где только что были мои ноги, виднеется небольшая багряна лужица без бликов. Я умудрилась пораниться проклятым стеклом и даже не заметила этого. Третий раз за последнее время я увидела кровь, только в этот раз уже свою. Меня тут же затошнило, и волнами стала накатывать слабость. Да что же это такое? Почему именно у меня подсознательное отвращение к крови? Господи, как же я сегодня устала...
Я едва не потеряла сознание, и хорошо, что этот идиот-притворщик держал меня, иначе моей спине повезло бы грохнуться на, скажем, осколки.
На какое-то время я почти перестала воспринимать действительность. Такое чувство, что я калека: и физическая, и эмоциональная. То, что Кей взял меня на руки и принес в другую комнату, осторожно уложив на что-то приятное и мягкое и едва касаясь моего лица, убрал пряди разметавшихся волос со лба и щек, я вспомнила много позже.
Если раньше все вокруг кружилось, то теперь оставалось спокойным, только потемнело, погасло и поблекло. Ярость, недовольно, уступив место светло-сиреневой Слабости, оставила меня. Кажется, ей было интересно, совсем ли переразложилась в пустоту моя Надежда.
Полностью пришла я в себя уже в огромной гостиной, освещенной уже вполне обычным светом. Я полулежала на диване. Колену что-то мешало - оказалось - плотная белая повязка.
- Тебе лучше? Тебе надо к врачу? Как ты? Милая, что с тобой? - тут же засыпал меня вопросами Кей-Антон, сидевший на полу около меня, не смевший взять за руку (его ладонь нервно подрагивала рядом с моим запястьем) и с тревогой глядевший мне в глаза.
Я медленно перевела взгляд на белокурого парня и сглотнула. Он был без своих больших очков, а волосы его были убраны назад и казались совершенно другими. Даже лицо вдруг изменилось. К тому же оно было чуть влажным - как будто бы парень только что умывал его.
Точно, он.
- Кей, ты последняя сволочь на земле, - прошипела я, чувствуя себя уже вполне хорошо - только голова сильно болела и чуть-чуть колено. - За какие грехи я тебя встретила?
Двойник самого себя молча заглянул мне в глаза. А он все равно красивый, даже когда печальный. Я буду ненавидеть красивых светловолосых людей.
- Я не Кей, - каким-то отчаянным жестом закрыл лицо парень.
- А кто? Его двойник-фанат? - издевательски спросила я.
- Да нет же, нет.
- Так да или нет? Отвечай.
- Я - Антон. - Твердо сказал он. - Антон, Антон, понимаешь, Антон.
- Не ври. - Пристав, я покачала головой. - И это ты мне повязку наложил? - осторожно касаясь ее, спросила я.
Это как же мне плохо от вида своей крови стало. Меня передернуло. И как стыдно... за то, что я сделала в его комнате, за то, что позволила эмоциям прорваться наружу, а, самое главное, за то, что позволила дурачить себя... Выставила себя посмешищем!
- Я, - коротко кивнул он. - Сильно болит?
- Ты меня лапал! - попробовала закричать я, но этого не получилось - голос до сих пор был тихим и глухим. К тому же едва он напомнил мне про боль, колено начало саднить сильнее.
Молодой человек пожал плечами, продолжая насторожено глядеть на меня:
- Ты ведь все равно в юбке.
- Еще бы ты с меня штаны посмел бы стянуть, - деланно фыркнула я и попыталась подняться, но Антон (или мне все же называть его Кеем?) не дал мне этого сделать.
- Прекрати. Как ты умудрилась порезаться? И... зачем устроила все это? Что на тебя нашло? Хотя, я подозреваю...
- Ничего. Я ухожу, - Мне совсем не хотелось вспоминать произошедшее. - Не хочу тебя видеть. Никогда.
- Нет, ты сейчас никуда не уйдешь. Объяснись. - Потребовал он.
- Чтооо? Это я должна объясняться? Ты, чмо болотное! Это ты объяснись. - Стала вновь заводиться я. - Узнаю Ваше Высочество, господин Кей.
- Я - Антон, - сухим безэмоциональным голосом сказал мне парень.
- Замолчи, просто замолчи.
- Хорошо, - он закрыл глаза и чуть дрожащим голосом проговорил. - Катя, он мой брат.
- Кто? - не поняла я, не забыв прошипеть это слово со всей своей искренностью.
- Кей - мой брат, - отвел серые глаза Антон.
- Брежнев тоже мой кузен. А Мадонна - троюродная тетя. Ты что, брат самого себя? - зло засмеялась я. - Я ухожу И не желаю тебя никогда видеть. Прав же был твой Арин. Марионеточник хренов, и не смей на меня смотреть такими глазами! - выкрикнула я. - Я тебя ненавижу.
- Успокойся.
- Ого, в твоем голосе раздражение или мне это слышится? Какой же ты гадкий! Я не буду распинаться о том, что я чувствовала и чувствую, и я не попрошу у тебя прощения за то, что сделала. Надеюсь, ты...
- Катя, - немного жестко прервал он меня. - Выслушай меня, наконец.
Он молча встал, и под моим пристальным взглядом ушел в другую комнату быстрым шагом, откуда вернулся почти в то же миг с небольшим черно-белым прямоугольником в руках.
- Вот. - Протянул он мне рамку с фотографией.
- Это что? - не спешила я принимать ее в свои руки. Однако всего пара слов, брошенных парнем, и я схватила фото.
- Я и мой брат Кей. - Произнес он подозрительно ровным голосом. - Посмотри, пожалуйста, и ты мне поверишь. Нас двое.
- Это... кто? - ошеломленно выдохнула я, чувствуя, как бегает мой взгляд с одного лица на другой. Кажется, я знала ответ.
- Я и Кирилл. - Спокойно ответил Кей, не глядя на меня.
- Не может быть!! - зачарованно поглядела я на хозяина квартиры, а затем вновь уставилась на фото. Сзади, выглядывая из-за моего плеча, на фотографию уставилась мерцающее розово-орнажевым цветом Любопытство.
- Мы близнецы. Может.
К своему безмерному удивлению я стала разглядывать двух молодых людей: Кея и... Кея? Абсолютно одинаковые лица, идентичные фигуры, даже прически почти одни и те же - только челки на разные стороны у обоих, да и одежда тоже разная, по цвету, и по стилю: на первом черная водолазка, на которой ярким голубым пятном выделяется кулон, и черные же джинсы, заправленные в тяжелые военные ботинки; на втором - нежно-зеленый пуловер и белоснежная рубашка - ее острый воротник выглядывает из-под него, белые джинсы и остроносые белые ботинки. Здесь братьям лет семнадцать-восемнадцать, и оба такие милые... Один, в темном, сидит на стуле, закинув ногу на ногу - вероятно, это Кей, второй, в светлой одежде, стоит за этим стулом, опершись о серую стену. Кажется, это Антон.
- Какой ужас, - прошептала я, понимая, что совершила ошибку с большой буквы. К тому же волосы у Кея светло-пепельные, даже с бело-серебряным отливом, а у хозяина квартиры они остаются светло-русыми, более темными и менее яркими. Или Кей носит парик?
- Почему? - забрал у меня из рук рамку Антон - теперь мне можно называть его именно так? - Сейчас мы не общаемся. Это наше последнее фото. А вот мы в детстве. - И он протянул мне целый альбом, большой, темно-синий, с семейными фотографиями.