И эти капли, которые я машинально проглатывал, стали придавать мне сил.
Я сбросил второй сапог и с новой силой закрутил колесо.
Теперь все новые и новые силы вливались в меня вместе с каплями которые буквально залетали в мой открытый рот. А я отдавал эти силы жернову.
Постепенно я почувствовал, что равнина вокруг меня просыпается.
В какой момент я увидел, как Славка бьется об пол, как эпилептик во время припадка. Он разевал рот, наверное что то кричал.
А Капо спокойно стоял рядом. Его фигура как будто раздвоилась. Человеческая фигура переплеталась с фигурой волка, гигантского лунного волка, вставшего на задние лапы. И было уже непонятно, то ли лунный волк поглотил человека, то ли человек поглотил волка хаоса.
Неожиданно Капо кинулся на Славку, так быстро разорвав ему горло, что я даже не понял, сделал ли он это руками или челюстью. А потом, стоя на четвереньках, начал жадно лакать кровь, фонтаном бьющую из разорванного горла.
Я продолжал крутить жернов, и все больше волков летели вперед, разрушая преграды для движения воды.
И тут Капо вдруг вскинулся и огромным прыжком бросился на меня прямо сквозь все разделяющее нас пространство. Волки, летящие из болота, летели ему навстречу, и они проносились сквозь него. И от этого он шаг за шагом усыхал, уменьшался, слабел и замедлялся прямо в воздухе.
А от него летели грязные капли.
Но все же он двигался вперед.
Я все играл и играл, понимая, что стоит мне остановится, как он меня достанет.
А он, пусть и медленно, но подлетал все ближе и ближе.
Внезапно позади меня как то очень быстро взошло солнце, и в его свете все волки стали таять, счастливые и довольные растворяясь в его лучах, как люди, которые хорошо сделали свое дело.
И в лучах этого восходящего солнца Капо-волк вдруг стремительно начал какой то вонючей даже на вид грязью.
И в конце концов расстаял грязной лужей буквально в паре шагов от меня.
Я остановился. К моему удивлению, я совершенно не чувствовал усталости, а мои руки выглядели абсолютно здоровыми.
Выйдя наружу, я увидел, что болото исчезло, сменившись небольшой речкой, окруженной многочисленными лужами и остатками рухнувших, прогнивших деревьев.
Я зашагал по этой равнине, где кое где уже показалась молодая, зеленая трава.
И неожиданно наткнулся на старые, древние остатки мужчины в каком то ультраветхом подобии древнего мундира.
Он лежал в луже мерзкой, грязной воды.
Приглядевшись, я увидел что это тело Капо, только как будто высохшее донельзя.
После короткого колебания я решил похоронить его. Что бы он не натворил, любой из нас заслуживает погребения и возможности уйти.
Стоило мне принять решение, как рядом обнаружилась обычная лопата. Я легко
выкопал небольшую яму, куда и свалил остатки Капо, не касаясь их руками, и засыпал их землей, отправляя его дальше по колесу жизни. Когда я закончил я вдруг осознал, что все, погибшие на мельнице то же ушли туда, вдаль по колесу.
Вскоре я дошел до деревни. Здесь я переобулся обулся и поехал в город.
В пути меня нашел звонок. Звонила следователь, которая уже знала меня по истории с Артемом и Капо. Теперь ее вызвали на тело Славки. Она сообщила, что его нашли
мертвым, с разорванным горлом. И что я, как обычно должен его опознать.
Что я и сделал.
Милиционеры сообщили, что горло ему разорвал какой то зверь, скорее всего собака,
вероятно, когда Славка был один.
Затем, не знаю почему, наверное по привычке, я поехал на студию. Здесь меня ждал Генка.
Я думал, что он будет ругать меня, но он встретил меня совершенно равнодушно.
Он выглядел полностью опустошенным. Рядом с ним стояла сильно початая бутылка, но он не был пьян.
Очень спокойно и устало он сказал- Мы провалились, так что о телевиденье можно забыть. Ты уволен за прогул. О карьере в шоу-бизнесе можешь даже не мечтать, я позабочусь.
Я молча кивнул и сказал- Славка умер.
Он молча налил мне водки и мы, не чокаясь, выпили, понимая, что наша группа умерла окончательно.
После этого мы с ним больше не виделись.
Такие вот дела.- закончил мой попутчик.
Вскоре после этого мы легли спать. Тогда, ночью, я долго не мог уснуть, как наяву, переживая этот рассказ. Сосед долго, хоть и негромко играл на гитаре в полной темноте.
Проснувшись утром, я решил, что все это типичные байки. Может быть они вообще приснились мне?
Я думал поговорить об этом с моим спутником, но он молчал, и тут выяснилось, что мы уже подъезжали к месту назначения, так что по быстрому одевшись и собравшись, мы уже не имели времени, а если честно, то и желания,
что бы обсуждать его рассказ. Во всяком случае, я такого желания точно не имел.
В итоге, как поет Макаревич, каждый пошел своей дорогой, а поезд пошел своей.