- Да, сэр... Мне уже сказали, что вы их... любите...
- Что?! - тон Дамблдора резко изменился. - Кто тебе это сказал?!
- Ну... все же знают, что вы любите детей, - пробормотал я, усиленно смущаясь. - Это все говорят, сэр. Вы так добры к детям, сэр...
Мне показалось, или директор облегчённо выдохнул?
- Не стесняйся, мой мальчик, - он потянулся над столом и погладил меня по голове, попытавшись приподнять моё лицо так, чтобы заглянуть мне в глаза. Безуспешно - чем сильнее он давил на мой лоб, тем упрямее я упирался взглядом в пол. - Хочешь лимонную дольку?
- Спасибо, сэр, но сладкое перед обедом есть нельзя. Желудок можно испортить, тётя Петуния так говорила. Ещё она говорила, что сладкое очень вредно, от сладкого обязательно выпадут зубы и разовьётся диатез. Поэтому я не ем сладкого, сэр.
- Тебе ничего не будет от пары лимонных долек, мальчик мой.
- Нет, сэр... Спасибо, сэр... Я боюсь, сэр...
- Ты слишком робок для героя, мальчик мой. Не стесняйся, посмотри на меня.
Я только затряс головой и ещё упорнее уставился в пол.
- Ничего, малыш, привыкнешь, - со скрытой досадой произнёс Дамблдор, отчаявшись вызвать меня на доверие. - Как тебе твой факультет?
- Великолепно, сэр.
- Тебя там не обижают?
- Нет, что вы, сэр...
- Может, ты не хочешь признаться? Не стесняйся, мальчик мой, говори всё как есть. Я обязательно помогу тебе.
- Всё замечательно, сэр. Вы так добры, сэр...
- Ты не жалеешь, что попал в Слизерин?
- Что вы, сэр... Я счастлив, что Шляпа зачислила меня хоть куда-то.
- То есть, она не спрашивала тебя, куда тебе хочется?
- Спрашивала, но я сказал, что ей виднее. Она сказала, что раз так, то в Слизерине недобор. Что такое недобор, сэр?
- Не бери в голову, мальчик мой. А чем тебе не понравился Гриффиндор? Это факультет для честных, смелых и отважных.
- Если бы я был таким, я не дожил бы до этого дня, сэр. С тётей Петунией и с дядей Верноном так нельзя.
- Гхммм... Они были так строги с тобой?
- Только для моего блага, сэр. Тётя Петуния каждый день говорила мне, за что я должен быть ей благодарен.
- И за что же?
- За то, что она не сдала меня в приют. В приюте вправду ещё хуже?
- Гхмм... Но ты еще не опоздал стать честным, смелым и отважным, мой мальчик. Если бы ты попал в Гриффиндор, у тебя бы это быстро получилось.
- Я не смогу, сэр...
- Но ты еще и не пробовал - а, Гарри? Если ты очень хочешь, мы переведём тебя в Гриффиндор. У тебя там будут настоящие друзья, они тебя поддержат.
- А часто здесь переходят с одного факультета на другой?
- Такого еще не случалось, но ведь ты у нас герой. Герою мы можем пойти навстречу, если он не подумал и ошибся с выбором.
- Нет, сэр. На летние каникулы мне придётся ездить к дяде с тётей. Если я вдруг стану честным, смелым и отважным, я там не выживу. Чтобы быть таким, нужно быть сильным и богатым, а у меня ничего этого нет.
Дамблдор ненадолго замолчал. Все его аргументы рассыпались о стену моего смирения.
- Подумай ещё раз, мальчик мой. В Слизерине тебе будет очень трудно.
- Не труднее, чем у дяди с тётей. Я лучше останусь, а то засмеют ведь...
Дамблдор повздыхал, покрутил в руке перо.
- Иди обедать, мальчик мой, мы с тобой потом ещё поговорим.
- Да, сэр. Спасибо, сэр.
В коридоре перед дверью маялся рыжий долговязый парень - тот самый, который навязал мне своё общество в поезде. Он посмотрел на меня, как Мерлин на аскариду, по его позе было понятно, что он хотел пихнуть меня в плечо, но в последний миг передумал. Я обронил ему "привет, Уизли" и пошёл дальше.
На ходу я пригладил взъерошенные Дамблдором волосы. Мои плечи расправились, осанка выровнялась, и через несколько шагов жалкий мальчишка исчез. По коридору шёл юный наследник древнего рода Поттеров. Жаль, что стены Хогвартса состоят сплошняком из глаз и ушей, да и много из чего ещё, а то бы я посмеялся. Ваш мальчик...
А ведь я попал в самую точку с этой любовью директора к мальчикам. Я и не думал подозревать его ни в чём таком - в то мгновение мне захотелось побольнее укусить его, и эти слова сами соскочили у меня с языка. Надеюсь, мне удалось отмазаться, а то наш добрый дедушка вполне способен перетряхнуть из-за этого весь Хогвартс. Я услышал это в его "кто тебе это сказал".
Что-то во мне тревожно заныло, на самой грани слышимости. За лето я убедился, что из прошлого мне не досталось никаких чувств и отношений к чему-либо - только знания. Поэтому дальний отголосок тревоги касательно Дамблдора можно было расценивать не меньше чем набат. Я пока не расслаблялся, но, похоже, с директором следует быть ещё бдительнее.
На обед я пришёл одним из последних. В гостиной было человек десять, когда Джейк позвал меня к директору, поэтому весь наш стол уставился на меня со сдержанным любопытством. Проходя к своему месту мимо Джейка, я вполголоса сказал ему: "Ничего интересного", - то есть, ничего такого, что не касалось бы только меня - поскольку староста имел право знать. Хорошо всё-таки, что я не в Гриффиндоре - там мне не дали бы сесть за стол, пока не вытянули бы из меня всё.
В отличие от банкета, в будни еда была самая простая. Я не привереда, но когда передо мной возник стакан с тыквенным соком, я вспомнил - спасибо книге-артефакту - что у меня есть право и возможность до определённой степени выбирать. Я постучал согнутым указательным пальцем по столу и направил внимание к нашей обслуге:
- Чаю, пожалуйста, - негромко произнёс я, почувствовав, что меня слушают. - И, пожалуйста, больше никогда никакой тыквы.
Тыквенный сок исчез, сменившись чашкой чая. Боковым зрением я заметил пристальное внимание сидевшего рядом Нотта и повернул голову к нему. Вопрос в его глазах настаивал на ответе.
- Ненавижу тыкву, - коротко пояснил я.
- Я тоже, - сказал Нотт. - Разве в Хогвартсе можно заказывать еду?
- Ученики Хогвартса имеют статус постоянно проживающих гостей. Значит, они могут выбирать из сегодняшнего меню и обращаться к домовым эльфам по поводу бытового обслуживания, - процитировал я книгу-артефакт, которая по приезде в Хогвартс стала моей настольной.
- О-о... замечательно. - Нотт проделал то же, что и я, поменяв тыквенный сок на чай. - А как ты узнал, что сегодня в меню?
- Поглядел на преподавательский стол, там есть чай. Но, думаю, это можно спросить и у самих эльфов.
По нашему столу пролетел лёгкий шелест голосов, и я заметил, что кое-кто из слизеринцев тоже поменял свои блюда. А ведь большинство из них здесь уже не первый год...
Нотт тоже заметил это.
- Странно, что никто этого не знает, - обратился он ко мне.
- Значит, руководство школы нисколько не заинтересовано в том, чтобы ученики знали свои права, - ответил я. - Пока я слышал от них только про наши запреты и наши обязанности. Похоже, родители и опекуны считают, что разъяснение школьных правил - обязанность преподавателей, а те и рады.
- А ты откуда знаешь эти правила?
- Я воспитывался у маглов, поэтому не могу рассчитывать на родителей и опекунов. Летом я купил книгу, в которой всё это написано.
- Дашь почитать?
- С условием, что ты не будешь выносить её из нашей спальни. Это артефакт, для работы с которым требуется моё разрешение. После занятий я сообщу книге, что у тебя есть допуск, и тогда ты сможешь читать её.
- Договорились.
В оставшееся время обеда я ощущал на себе внимание всего стола. Слизеринцы никогда не таращатся в упор, если на то нет особых причин, но их скользящие мимолётные взгляды напоминают прикосновения кинжалов. Сейчас эти прикосновения являлись прощупывающими и не несли угрозы. Если прежде я кожей ощущал всеобщее отчуждение, то теперь отношение слизеринцев ко мне потеплело. Я избавил их от ущемления в правах, вызванного недоговорками школьного руководства, а для кровных аристократов это было очень много.