Тед валялся на кровати с магловским учебником в руках. Когда я вошёл, он немедленно вскочил и отложил книгу.
— Ну и что это значит? — Его беспокойство можно было понять. Моя записка «Дела. Когда вернусь, не знаю.» мало что говорила о причине моего отсутствия.
Я рассказал ему, чем занимался сегодня, завершив историю словами, что дело еще не закончено. Нотт недолюбливал Россета, но согласился, что в такой ситуации от человека не отворачиваются.
— Завтра я с тобой? — утвердительным тоном спросил он.
— Нет, там будут только участники дела, — упреждая демонстрацию «бедного брошенного Теда», я сразу же добавил: — Тебе всё равно там заняться нечем, а каждый лишний человек может усложнить ситуацию. Будет гораздо полезнее, если ты разберёшься с загадкой яйца, потому что теперь на Россета можно не рассчитывать.
Тед правильно оценил обстоятельства и согласно кивнул.
— Насчёт яйца у меня появились кое-какие идеи, но нужно экспериментировать, сюзерен.
Я извлёк из своего сундука яйцо и отдал ему.
— Делай с ним что хочешь, только чтобы остались целы вы оба.
Он усмехнулся и переложил яйцо к себе, а я обратился к мысленной карте Хогвартса. Ромильда обнаружилась в комнате Дианы — знакомая картина, с этой подготовкой к балу они так сдружились, что на каникулах почти не расставались. Я написал ей записку с просьбой срочно прийти к нам по важному делу и отослал с Фиби.
Когда Ромильда вошла, я перехватил взгляд Теда и указал глазами на дверь. Даже если я полностью ему доверяю, то ей, несомненно, будет удобнее выслушать мою просьбу без посторонних. Тед ответил едва заметным кивком — «распоряжение принято» — и вышел, а я предложил Ромильде стул.
Она знала своего однокурсника немногим лучше, чем я — у слизеринцев почти нет совместных занятий с равенкловцами — но неприязни к нему не испытывала, да и вообще девчонки сострадательнее парней. Узнав, что мы не можем спасти отца Россета без помощи её отца, Ромильда сразу же согласилась уговорить его. У неё оказалось парное связное зеркало с отцом, поэтому она прямо при мне вызвала мистера Вейна и пересказала мою просьбу. Выслушав дочку, он попросил передать зеркало мне.
Мы поприветствовали друг друга, и я в третий раз стал излагать подробности сегодняшнего визита в магловскую клинику. Забавно, что все три пересказа сами собой получились разными — если Теду я рассказал случившееся с точки зрения долга, а Ромильде больше упирал на несчастное положение внезапно осиротевшего парня, то её отца в первую очередь интересовали медицинские подробности происшествия. Он дотошно выспросил, когда это случилось, в каком состоянии пострадавшие, что сказал наш лекарь и как мы собираемся выхаживать их. На последний вопрос я ответа не знал, а остальное рассказал подробно — на память не жалуюсь.
— Вы отдаёте себе отчёт, что уговариваете меня нарушить закон? — спросил он наконец.
— Закон, из-за которого мы не можем спасти жизнь отца несовершеннолетнего колдуна, уже потерявшего мать, определённо, нуждается в доработке, — ответил я.
— Но пока еще он не доработан… — выразительно протянул мистер Вейн.
— Секретность будет максимально соблюдена, в этом заинтересованы все мы, не только вы. Хотя от случайностей не застрахован никто.
— В таком случае мы, возможно, могли бы договориться.
Так, принципиальное согласие получено, остался торг.
— Разумеется, мы будем весьма благодарны вам за любезность. Поэтому мне хотелось бы знать, как именно вы представляете себе нашу благодарность. — На отражающемся в зеркале лице Вейна проступило размышление, и я добавил после небольшой паузы: — Не берите в расчёт, что нам по возможностям, а что нет — просто скажите, что вам нужно. Если это невозможно, тогда будем думать.
— Мистер Поттер, я буду исходить из того, что ваша благодарность принесёт пользу не только мне. Видите ли, нынешнее Министерство гораздо меньше ценит медицинские исследования, чем сиюминутные результаты, поэтому мой отдел всегда финансируют в последнюю очередь. Я был бы весьма признателен спонсорам, которые подкинут некоторую сумму на развитие конкретно моего отдела — скажем, от пяти тысяч галеонов и выше. Разумеется, такая благотворительность не может не способствовать повышению их репутации в обществе.
Сумма была заметной, зато Малфою не возбранялось использовать её для саморекламы. Что ж, условия приемлемые.
— Я знаю, что ситуация тяжёлая и что пациент может не выжить, — сообщил я. — Поэтому давайте договоримся так — пять тысяч галеонов ваш отдел получит за ваше участие при любом исходе, а всё, что сверх этого, будет зависеть от результата. Сами понимаете, если пациент выживет, ему понадобится лечение и уход, а нам — ваша помощь в этом.