В оставшиеся до финиша секунды я решал, что делать с яйцом. Я не знал, как поведёт себя его подозрительное содержимое, если его разбить перед судьями конкурса, но тянуть и выяснять это было некогда — Виктор был недалеко позади и мог опередить меня со сдачей иглы. Была не была, я затормозил «Стрелу» у судейского стола, положил яйцо на стол и вскрыл заклинанием Секо. Яйцо распалось на две половинки — и перед судьями предстала золотая жирно поблёскивающая игла.
Пока члены жюри смотрели на иглу, я наблюдал за их реакцией. Если они знали, что содержимое яйца опасно, это должно было хоть как-то проявиться на их лицах. Каркаров и мадам Максим выглядели недовольными, раздосадованные моим успехом, Крауч сидел как чопорная статуя, а Людо Бэгмен засиял и потянулся к игле. Дамблдор вздрогнул и едва заметно отшатнулся, но тут же овладел собой.
— Гарри, ты сделал это! Ты первый, Гарри! — воскликнул Бэгмен и занёс руку над иглой.
— Стойте! — я быстрым движением остановил её. — Не прикасайтесь к игле, она испачкана!
Бэгмен посмотрел на меня непонимающе, но руку убрал. Приезжие директора что-то отметили у себя в бумагах, а Крауч, перед которым лежали судейские часы, записал время моего финиша.
— Мистер Поттер, чем вам не нравится ваша игла? — сухо поинтересовался он.
— Я вообще не люблю иглы, смазанные ядом. Да и кто их любит?
Каркаров и мадам Максим одинаково изменились в лице.
— Мальчик шутит? — пробормотал директор Дурмстранга, кинув тревожный взгляд на озеро, где еще гонялся за уткой Крум.
— Мальшьик ошьибаеться, — с надеждой в голосе сказала директриса Шармбатона.
— Как вам будет угодно, только не трогайте иглу руками, — сказал я. — Впрочем, на ваше усмотрение, я предупредил.
— Гарри, маль… — я глянул на Дамблдора так, что старик осёкся. — Мистер Поттер наверняка что-то напутал, но иглу нужно взять на проверку.
— В Министерство, в Отдел Тайн, — с нажимом сказал я. — Мистер Крауч, мистер Бэгмен, вы можете это устроить?
— Зачем беспокоить занятых людей по пустякам? — успокаивающе сказал Дамблдор. — Северус всё проверит, он в этом разбирается. Игорь, Олимпия, не волнуйтесь, это недоразумение.
Он свернул один из листов пергамента совочком и подцепил на него иглу.
— Если это недоразумение, возьмите её рукой, — предложил я, но старик сделал вид, что не услышал меня. Не касаясь иглы, он тщательно завернул её в пергамент и положил перед собой.
В этот момент над судейским столом завис ворон и выпустил из клюва свою иглу. Она упала на стол, а ворон отлетел на шаг назад и обернулся Крумом.
— Виктор, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Каркаров.
— Да, — подтвердил тот, не понимая причины его беспокойства. — Но сегодня Гарри был сильнее.
Мне так и не удалось добиться расследования насчёт иглы. Раз ничего не случилось, никто из судей, кроме Дамблдора, не проявил ни малейшего желания разобраться с моим сообщением. Всем было всё равно, а я не мог отобрать иглу у директора и начать добиваться истины в другом месте, потому тогда не смог бы доказать, что не отравил её сам. Старый хитрец хорошо знал меру человеческого наплевательства и не стесняясь, у всех на глазах забрал единственное доказательство покушения.
Ничего не поделаешь, придётся и это оставить. Пока.
Судьи объявили оценки, сначала мою, затем Виктора. Бэгмен, Дамблдор и Крауч поставили мне высший балл и немного скинули Круму, Каркаров снова сильно подсудил своему подопечному, но мало на что повлиял, будучи один против троих. Мадам Максим выбрала нейтралитет и поставила нам одинаковый балл, но в целом разброс был невелик. Этот конкурс я выиграл с преимуществом в четыре балла, но в общем зачёте всё еще отставал от Виктора на один балл. Но один балл — пустяк, я уже научился выигрывать.
Флёр Делакур всё еще проходила конкурс, она ныряла под водой в поисках своей щуки. Несколько минут спустя она поймала рыбину, но не смогла догнать утку, улетевшую от неё в Запретный лес. Безнадёжно отстав от нас, вейла отказалась от преследования и сошла с прохождения. Её оценки были невелики, она скатилась далеко на третье место и, скорее всего, выбыла из конкурентов.
Сегодня я был героем Хогвартса. Ко мне отовсюду были обращены только улыбающиеся лица. По пути с трибун до Хогвартса за мной следовала галдящая восхищённая толпа. Где бы я не появился, мне навстречу радостно кивали и провожали меня взглядом. Ко мне стремились подойти поближе, потрогать, похлопать по плечу, потрясти за руку, словно желая, чтобы отсвет моего успеха упал и на них. Даже злейшие враги простили меня на сегодня.