— Нет, Малфой, это то, чего тебе не понять, — сердито сказала она. — Это Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Или ГАВНЭ.
— Я так и подумал, что хорошее дело этим словом не назовут. Грейнджер, а почему восстановление? Ты хоть знаешь, что домовики никогда не жили сами по себе?
— Да, знаю. И это потому, что вы поработили их! Я была в библиотеке и провела тщательное расследование. Порабощение домовых эльфов продолжалось веками и никто ничего не делал, чтобы освободить их! Не могу поверить, как такое могло случиться.
Малфой закатил глаза к потолку и утомлённо вздохнул.
— Грейнджер. Наши традиции складывались веками и их, знаешь ли, не дураки создавали. А ты вчера только вылезла из своей Мугляндии и почему-то воображаешь, что разбираешься в них лучше всех.
Лицо Гермионы вспыхнуло румянцем возмущения.
— Это у вас не традиции, а пережитки прошлого! А такие, как ты, Малфой — это угнетатели невинных и беззащитных! Здесь, в Хогвартсе, до сих пор используется рабский труд, и это как будто в порядке вещей!
Драко посмотрел на меня, словно бы призывая в свидетели.
— Поттер, теперь видишь, как безнадёжны эти маглокровки? Этой голове поможет только хорошая гильотина, а ведь она считается самой умной в Хогвартсе. Может, хоть ты объяснишь ей, а то она всех доймёт.
Столпившиеся вокруг ученики разом уставились на меня, словно я собрался показывать фокусы.
— Малфой, ну почему я?
— Если у тебя не получится, то у остальных и подавно.
Гермиона переводила сердитый взгляд с меня на Малфоя и обратно, чего-то дожидаясь.
— Поттер, как ты можешь защищать эти пережитки?! — прорвало её наконец. — Ты же у людей рос!
— Пережитки, говоришь? — я отчуждённо посмотрел на неё, на коробку с какой-то пёстрой мелочью у неё на коленях. — А что ты предлагаешь взамен?
— Как что? — вскинулась она. — Во-первых, всем эльфам нужно немедленно дать одежду, чтобы они стали свободными. Во-вторых, нужно начать платить им зарплату и назначить отпуска и выходные. В-третьих… ну, и равные права с волшебниками, конечно.
— Места в Визенгамоте, — подсказал Драко под начавшиеся смешки. Оказывается, магловские телепередачи, которые мы видели летом, не пролетели мимо его ушей. — Квоту на министерские должности. И называть их не домовиками, а колдунами альтернативного происхождения.
— Ну вот, ты и сам всё знаешь. — Гермиона одобрительно заулыбалась, затем спохватилась. — Значит, ты все знаешь и всё равно остаёшься рабовладельцем?! Ты продолжаешь пользоваться рабским трудом?!
— Грейнджер, он не претендует на лавры освободителя, а ты претендуешь и всё равно пользуешься трудом домовиков, — напомнил я. — Тебе не кажется, что это некрасиво?
Она упрямо вздёрнула подбородок.
— Я считаю, что все мы должны отказаться от рабского труда эльфов. Если все мы откажемся от него, Министерство узнает и будет вынуждено отреагировать. Я знаю, так всегда делается.
— Может, для начала члены твоего ГАВНЭ подадут пример остальным? Сколько их у тебя, кстати?
— Нас пока трое, но мы будем агитировать и очень скоро наберём ещё. Вот значки, я буду вручать их членам после того, как они сдадут мне взносы. По два сикля в месяц, на выпуск листовок. Да, нужно вписать в наш устав требование отказа от эксплуатации домовых эльфов, — она повернула голову к Лонгботтому. — Невилл, запиши. Он у нас — секретарь организации, а Рон — казначей.
Грейнджер продолжала расхваливать свою организацию, не замечая общего настроения, а толпа вокруг развлекалась бесплатным шоу.
— Кто-нибудь хочет вступить в ГАВНЭ? — предложила она наконец. — Поттер, ты хочешь?
— Нет, но я могу помочь твоему ГАВНЭ с соблюдением пункта устава отказа от труда домовиков.
— Не домовиков, а домовых эльфов, Поттер! Неужели так трудно запомнить? Да, я хочу, чтобы ты помог с соблюдением отказа — чтобы никто не говорил о нас, что мы всё равно пользуемся рабским трудом.
— Что ж, ты этого пожелала, — даже если я подвёл её к идее об отказе, ей следовало быть осмотрительнее. Я произнёс негромко — для окружающих, хотя мог бы позвать и мысленно: — Фиби!
Несколько секунд спустя передо мной выскочила домовичка в хогвартском табарде, как всегда, опрятная и деловитая.
— Мистер Поттер, Фиби здесь, — прозвенел её тонкий голосок.
— Фиби, это мисс Грейнджер, — я кивнул на Гермиону. — Она требует, чтобы всем вам дали одежду.
Уши домовички упали на плечи, глаза обморочно закатились. Надо было как-то помягче сказать, ведь для них это равносильно смертному приговору. Но Фиби превозмогла себя — видимо, страх за общину пересилил дурноту — и в ужасе уставилась на меня.