Люциус вздохнул и устало поморщился.
- И что же мне с этим делать? - спросил он тоном потерпевшего поражение отца.
Я ожидал другого разговора, не на тему "что мне делать с непутёвым сыном", поэтому пребывал в затруднении.
- Не знаю. Пятнадцать лет парню. Раньше нужно было воспитывать.
- Я сегодня уже высказал это Нарциссе. Дожалелась ребёнка. Всё-таки она такая квочка, хоть и Блэк.
- Откровенно говоря, я думал, что вы будете заодно. Семья же.
Люциус ненадолго замолчал и углубился в себя, взвешивая некое решение.
- Откровенность за откровенность, Гарри. Я принял твою сторону как раз потому, что думаю о семье, - наконец заговорил он. - Вчера меня ужаснуло, когда я увидел, что вытворяют мои жена и сын. Считай это признанием твоих заслуг, но ты очень опасен. Тебе всего пятнадцать, а ты уже свалил Дамблдора.
- Без вас бы я с этим не справился, - напомнил я.
- Я уверен, Гарри, что не будь меня, ты нашёл бы другой способ, а вот я без тебя мог бы и не справиться. А что до сына... я еще объясню ему, как он неправ.
- Кстати, где он сейчас?
- В своей комнате, ждёт наказания. У тебя есть идеи, как лучше его наказать?
- А смысл? - я и в самом деле не видел смысла в наказании младшего Малфоя. Гнильё. Гнильём и останется. - Давайте лучше обсудим, как жить дальше.
И мы заговорили о деле. Что другом семьи я не останусь, было очевидно обоим, но мы еще могли оставаться деловыми партнёрами. Пришли к соглашению, что во избежание ненужных сплетен эти каникулы я проведу, как было запланировано, включая список приглашений, и что помогу Малфою с удалением меток желающим, а дальше сам буду выбирать уровень доверительности и сферу пересечения интересов. Несмотря на распавшееся союзничество, мы признали отсутствие взаимных претензий и договорились о взаимопомощи по мере необходимости.
Наше обсуждение коснулось и сбыта ингредиентов с василиска. Я не мог не поинтересоваться, почему Люциус проявлял в этом деле такое бескорыстие, и услышал в ответ, что быть единственным поставщиком подобных ингредиентов астрономически престижно, а небольшая взятка ими сделает то, чего не сделают никакие деньги. Он даже предложил с помощью этих ингредиентов получить мне допуск к экзамену сразу на высший ранг желаемых лицензий, но я отказался. Уважение профессионалов так не зарабатывают.
Я предложил Малфою двадцать процентов товара за выгодный сбыт остальных восьмидесяти и, похоже, осчастливил его.
Люциус правильно понял моё короткое "а смысл?" в адрес Драко. Оно нисколько не обрадовало его, а, напротив, напугало. На протяжении разговора он несколько раз возвращался к теме сына и завуалированно уговаривал меня пощадить его. Успокоился он только тогда, когда я так же завуалированно ответил, что Малфои очень важны для Британии и поэтому я останусь снисходительным к Драко, если тот совсем не зарвётся.
Под конец он посоветовал мне научиться лучше контролировать ауру, потому что я стал сильнее и моё присутствие давит. Я с благодарностью принял его рекомендацию почитать об этом кое-какие рукописи и прямо из кабинета направился в библиотеку.
Но сначала я вытащил с полки толстенный фолиант восемнадцатого века, заявленный в предисловии как наиболее полное руководство по клятвам и обетам. Дело в том, что пока мы с Малфоем перебирали оставшиеся точки взаимных интересов, я вспомнил об обете защищать Драко от Пожирателей, принесённом в обмен на чёрную тетрадку. Покопавшись в фолианте, я добрался до главы о защитных обетах, которые, оказывается, слетали в случае предательства подзащитным защищающего. Не любого предательства, а такого, "которое ставит под угрозу жизненно важные интересы защищающего, или его рода, или самую его жизнь".
Проверочные заклинания, которые приводились в книге, показали, что никаких обетов ни перед кем из Малфоев у меня не осталось. Из магически зафиксированных личных обязательств у меня обнаружилась только сюзеренская связь с Тедом, узы покровительства с Гвардейцами и брачный союз с Ромильдой.
Я поставил фолиант на место и взялся за рукописи.
Драко извинился передо мной. Несомненно, с подачи отца.
Он разыскал меня в библиотеке и, скривившись с досады, сквозь зубы процедил предписанную этикетом фразу. Я ответил ему коротким "извинения приняты", и мы, как говорится, остались при своих.