Ожидаемой помехой оказался новый Министр Магии. Бывший глава аврората, Руфус Скримджер показал себя ещё упрямее, чем предполагалось. Всю Первую Магическую он возглавлял одну из аврорских рейдовых групп и теперь был совсем не готов пересмотреть образ старого врага. Он оставил при себе на прежних должностях весь личный штат Фаджа, включая Амбридж, попытка подсадить к нему несколько рекомендованных кандидатур полностью провалилась. По нашему раскладу его должен был поддержать Крауч, известный своим жёстким отношением к Волдемортовской группировке, но начальник Отдела международных отношений неожиданно встал на сторону Роули, заявив, что законность британского суда давно вызывает вопросы у просвещённой Европы и что пересмотр дел азкабанских заключённых благоприятно скажется на международных отношениях страны.
Мой опекун, активно участвовавший в переделе министерского влияния, не забывал и о хогвартских делах. Он созвал попечительский совет, на котором профессор Ранкорн был назначен директором Хогвартса, должность слизеринского декана отошла профессору Слагхорну, а на освободившееся место преподавателя ЗоТИ взяли некоего Долиша, прежде работавшего в аврорате инструктором. Помимо штатных назначений, попечительский совет рекомендовал новому директору разработать предложения по улучшению школьной программы и обратился к Скримджеру с требованием создать министерский Отдел образования.
Пусть не все мы участвовали в министерских событиях, все мы пристально следили за ними. Равнодушных не было.
За делами и событиями мой день рождения приблизился незаметно, зато отмечали мы его как никогда пышно. Подобного рода личные праздники говорят о положении человека в обществе ещё красноречивее, чем всеобщие. Если во время моей дошкольной жизни у Дурслей никто не помнил, когда у меня день рождения, то в год поступления в Хогвартс Хагрид уже не забыл поздравить меня самодельным тортом. Ещё через год я встречал свой день рождения у Малфоев, где его отмечали в узком кругу и дарили мне полезные для неимущего сироты вещицы. Прошлым летом я сам отказался от торжества, потому что в Академии было не до праздников, а в этом году меня поздравляли как общественно значимую персону.
Помимо моих близких друзей и семьи опекуна, на мой день рождения собралось с полсотни малознакомых людей - семьи моих друзей и их невест, союзные министерские сотрудники, включая самого Роули, гости и учителя, проживавшие у Малфоев. Мне преподнесли гору ценных подарков, заставивших меня вспомнить Дурслей и тридцать восемь подарков Дадли, с той разницей, что мне их дарили разные люди. Говорились речи, как в мою честь, так и за наше лучшее будущее, которое в свете последних событий имело основательный шанс стать таковым. После торжественного обеда состоялся бал, а затем не менее торжественный ужин. Было весело, праздник удался.
Как и прежде, мы с Невиллом не обменялись ни поздравлениями, ни подарками - мы были еще не настолько дружны для этого. Поздравили мы друг друга с прошедшим пятнадцатилетием позже, когда Лонгботтом эмансипировался и позвал меня с собой на перезаключение семейных договоров. Оказавшись совершеннолетним перед законом, Невилл действительно как-то сразу повзрослел и возмужал - он был воспитан в послушании и для него было важным психологическим моментом, что теперь ему разрешено быть взрослым. У меня таких комплексов не было, и я не рвался в эмансипацию, потому что перед законом мои интересы отстаивал Люциус, а родовое главенство требовало взрослого тела с полностью сформировавшейся магоэнергетикой. Становиться главой рода в подростковом возрасте крайне не рекомендовалось из-за ущерба для развития магической силы, эмансипация здесь ничего не давала.
В августе настало время выполнять обещание, данное Джастину Финч-Флетчли. Я не знал, вернулась ли его семья из Италии, поэтому отправил письмо с ястребом. Уже через два часа птица принесла ответ, в котором Джастин сообщал, что вся его семья с нетерпением ждёт меня в гости и что он готов забрать меня хоть завтра. Ястреб слетал туда-сюда ещё раз, и мы с Джастином договорились встретиться завтра в десять утра у Дырявого Котла. В оставшиеся полдня я самостоятельно побывал в Лондоне на Пикадилли - не дёргать же Джонса каждый раз, когда мне понадобятся магловские вещи - где с помощью услужливых продавщиц закупился подходящей к случаю одеждой и прочими предметами гардероба, в том числе и небольшой мужской сумкой, которую сам зачаровал под безразмерность. Да, я уже неплохо овладел родовым наследием, и зачарование сумок получалось у меня вполне профессионально.