Ух, что тут началось, когда изменения проявились! Равенкловцы - творческие личности, им непременно нужно перепробовать всё и по-всякому. На меня с двух сторон посыпались вопросы - я только цвет могу менять или форму тоже, а можно ли переделать вон то и вон это вот так и вот эдак, и вообще мои возможности распространяются только на гостиную или на комнаты тоже? С огромным трудом я заткнул фонтан их идей и напомнил, что сначала дело, а потом уж всё остальное.
Насчёт портальных выходов они сразу же сошлись, что оба нужно устанавливать у Дирка, потому что у Эрни соседи. Я без возражений настроил портключи на центр комнаты Россета - один правее, другой левее, чтобы парни не наткнулись друг на друга, если будут портироваться одновременно - и добавил их в портальные браслеты каждого. На меня обрушился поток вопросов на тему, как это делается - пришлось взять с них слово, что без досконального знания теории и длительных тренировок под присмотром знающего колдуна они этого делать не будут, если не хотят прибыть в пункт назначения по кускам. Их возмущённые ссылки на меня были отклонены одной фразой, что я пространственник по родовому таланту и что меня долго натаскивал Люциус.
Парни огорчённо осознавали, как же они еще далеки от настоящего колдовства, и подозрительно переглядывались. Чтобы перекинуть их творческие порывы на что-нибудь менее опасное, я поинтересовался, не хочется ли им поменять ещё что-нибудь в гостиной, а заодно и в своих комнатах. Предложение было встречено с энтузиазмом, порталы были забыты, Эрни с Дирком стали оглядывать и обсуждать свои жилища, а я пошёл дожидаться их в гостиную.
Равенкловская гостиная занимала весь нижний этаж башни. По её периметру располагались высокие арочные окна, поэтому днём там всегда было много света. Жилые комнаты и прочие помещения находились выше, туда вели винтовые лестницы с обеих сторон от входа в общежитие. Пол в гостиной был выстлан узорным паркетом из светлых и тёмных пород дерева, большой круглый стол посредине был размещён на нём строго по узору. Вдоль стен стояли кресла, диваны и журнальные столики, в широкой нише на противоположной от входа стороне располагались книжные стеллажи до потолка, разделённые пополам каменной статуей Ровены Равенкло.
До того, как здесь поработали мы с Эрни, в оформлении гостиной преобладали синие тона с бронзовой отделкой. Сейчас она была оформлена в серо-голубых тонах с отделкой из синего и бежевого. Если мои исправления просто сделали обстановку теплее, то рекомендации Диаса внесли в неё значительную долю гармонии и изящества. У парня, безусловно, имелся художественный вкус.
По итогам осмотра я решил сегодня же сводить Эрни в остальные три общежития - может, он и там что-нибудь присоветует. Парни задерживались, я успел не только осмотреть гостиную, но и оценить богатое содержимое её книжных стеллажей, и наконец остановился перед статуей.
Статуя Ровены Равенкло, величиной примерно в полтора человеческих роста, была установлена на возвышении в виде полукруглой площадки с тремя ступенями по окружности, примыкающей к стене. Основательница, одетая в длинную робу, на которой была тщательно проработана каждая складочка, сидела на жёстком троне с высокой фигурной спинкой - очень прямо, в полной достоинства позе, как и полагалось на подобном сиденьи. Руки Ровены симметрично опирались на подлокотники трона, на коленях лежала раскрытая книга. Лицо Основательницы выглядело задумчивым и отстранённым, каменную корону её волос увенчивала каменная же копия диадемы, которую я нашёл в Выручай-комнате. Чем больше я разглядывал диадему, тем больше убеждался в сходстве - скульптор, несомненно, видел этот артефакт или хотя бы его объёмное изображение.
- Это работа самого Джабберта Гэмпа, великого колдоскульптора, - раздался у меня за спиной голос Диаса. - Он был современником Ровены, статуя прижизненная.
Я никогда не увлекался искусством, в том числе и волшебным, но слова Эрни привлекли моё внимание.
- Странно, я не слышал, чтобы Ровена была тщеславной, - отозвался я, продолжая рассматривать статую. - Но статуй других Основателей нет, а она таки сделала свою... - я не забыл про статую Салазара в Тайной комнате, но та стояла не на виду, она была только входом в его личные покои.
- Это не просто статуя, а зачарованная статуя, - продолжил Эрни. - Нам рассказывали, что её зачаровывала сама Ровена.