Скотту было слегка не по себе. Он чувствовал себя школьником, который, войдя в класс после каникул, обнаружил вокруг себя толпу незнакомцев. Десяток пар глаз тебя рассматривают исподтишка, оценивают с ног до головы. В такие моменты, чтобы не быть одному, ты готов даже последнего болвана посчитать своим лучшим другом. Поэтому Кинросс был рад узнать хоть кого-то, пусть даже этим кем-то оказался Фленингтон. В белом пиджаке и розовой рубашке, он бросался в глаза за километр. Герой вечера закричал из глубины зала:
— Кинросс! Лаундерс!
Затем Дэйв протиснулся сквозь толпу гостей и встретил Скотта и Майка у подножия лестницы.
— Рад вас видеть, ребята. Тем более что вы явились последними, а значит, вам и оплачивать выпивку!
Скотт пожал ему руку.
— С днем рождения, Дэйв. Выглядишь великолепно.
— Мы тут среди своих, Скотт, так что можешь не врать. Я выгляжу не ахти, а ты выглядишь чертовски неженатым!
Фленингтон отпустил руку Скотта, чтобы поздороваться с Майком. Затем он от души обнял девушку Майка, хотя никогда прежде ее не видел.
— Возьмите себе выпить и погрузитесь в пучину воспоминаний! Никаких слез или рвоты до двух часов ночи! И не забудьте подойти к вон тому столику, чтобы ответить на вопросы китайской анкеты…
Скотт смешался с толпой, рассеянно улыбаясь. Он взял бокал, чтобы придать себе уверенности. Хотя, вероятно, большая часть гостей была ему знакома, сейчас он смотрел на них как впервые — взрослыми глазами. Он решил выяснить, что за анкету приготовил Дэйв.
На большом листе бумаги каждый должен был ответить на ряд вопросов. «Занимаетесь ли вы тем, чем хотели заниматься?», «Сколько раз вы разводились?», «Реализовали ли вы свои фантазии?»…
Некоторые из гостей уже ответили, иногда очень подробно. Скотт поставил свой нетронутый бокал, взял ручку и ответил на единственный из этих дурацких вопросов: «Какую книгу (одну) вы взяли бы с собой на необитаемый остров?». Кинросс написал: «Руководство, как построить лодку и добраться до дома».
— Скотт?
Он обернулся. Перед ним стояла и улыбалась молодая женщина. Длинные каштановые волосы обрамляли красивое лицо с нежными чертами, но более всего внимание притягивали ее глаза — прекрасные, изумрудно-зеленые, магнетические.
— Эмма?
Они обнялись.
— Я так рада тебя видеть.
Эмма взяла Кинросса за обе руки и сделала шаг назад, чтобы лучше его рассмотреть.
— Ты стал одеваться намного лучше!
— А ты по-прежнему красотка.
— Дэйв сказал, что это ночь без вранья, так что не утруждай себя. У меня до сих пор нет роскошного бюста, а у тебя нет кольца на пальце!
Эмма приобняла его за талию и они заскользили в танце.
— Кстати, ты не ответил ни на вопрос о разводе, ни на вопрос о фантазиях. Почему?
— Неужели ты серьезно относишься к этому?
Вместо ответа Эмма сменила тему:
— Посмотри на них всех. Они как будто вернулись во времена лицея. Второгодники с морщинами! На мужчинах красивые костюмы, на женщинах дорогие украшения, но по сути ничего не изменилось.
— Они могли бы сказать то же самое о нас. Возможно, они тоже раздумывали, приходить или нет.
— Людям приятно видеть, что их ровесники стареют, как и они сами. Есть в этом что-то гадкое, как ты считаешь?
— Скорее печальное. Дэйв сказал, что нам нельзя плакать до двух часов ночи.
Эмма рассмеялась.
— Ты один?
— Сегодня вечером или по жизни?
— И то, и другое.
— Сегодня — да, и по жизни… тоже.
— Что-то мне подсказывает, что дела у тебя не очень…
— Мы расстались ровно четыре недели и три дня назад.
— Если ты до сих пор считаешь дни, значит, это она ушла…
— Дайан — замечательная женщина, но с ней сложно. Полагаю, она не смогла смириться с тем, что я тратил слишком много времени на другие вещи в ущерб ей. А ты как?
— Помнишь свою теорию о том, что некоторые девушки привлекают исключительно плохих парней?
— Да. Особенно красивые девушки. С тех пор жизнь дала мне возможность отчасти доработать эту теорию.
— Ну, так я могу тебе помочь еще более ее усовершенствовать. Потому что это вроде как мой случай.
Эмма вздохнула и, бросив усталый взгляд на толпу, сказала:
— Этот мир крутится впустую, ты не находишь?
В кармане у Кинросса завибрировал мобильный телефон.
— Это большой вопрос. Извини, я должен ответить.
Скотт поднес к уху трубку.
— Алло?
— Доктор Кинросс?
— Да, это я.
— Где ты? Я не узнаю твой голос.
— Я на вечеринке, Дженни. Расскажу тебе позже.
— У нас проблема с индексом.
— Это не может подождать до завтра?
— Нет. Проблема не в самом индексе, а в том, что он показывает. Если цифры верны, то через два часа у твоей пациентки из четырнадцатой палаты произойдет коллапс.
— Ты уверена?
— Я оцениваю такую вероятность в восемьдесят девять процентов, но жду подтверждения от тебя. Советую тебе немедленно приехать.
Обычно Дженни была спокойной, но сейчас ее голос выдавал крайнюю озабоченность. Хотя эта новость противоречила всем предыдущим диагнозам, Скотт воспринял ее очень серьезно.
— Хорошо, я приеду. Ты объяснишь мне, в чем дело?