Дядя Егор встал во весь свой высоченный рост, забасил сверху вниз.
— Ну, ребята, поговорили и хватит. Мне ведь надо рыдванку доделывать. Сенокос скоро.
Мы не стали ему мешать, ушли.
6
На другой день, когда мы с Колькой пошли к роднику за водой, нас догнал Васька.
Запыхался, не отдышится никак.
— Знаешь, Коль, знаешь, Петь, — к нам в село приехал избач! — выпалил он.
— Это чего — избач? — спросил Колька.
Васька торопливо засипел:
— Избач — это советский домовой! Станет по домам ходить, весь молодняк — ребят и девок — в нечистую веру обращать.
— Кто тебе сказал, тетка твоя? — недоверчиво покосился Колька.
— Ну, да, — признался Васька.
— Врет она! — Колька ополоснул ведро.
— А может, правда? — посмотрел на меня Васька.
Я тоже сказал:
— Врет.
— Ну, тогда вы разъясните: что такое избач? Ага-а, молчите… Сами не знаете, а на других говорите, — торжествовал Васька.
Колька зачерпнул из родника ведро воды.
— Сейчас пойдем, спросим дядю Егора.
Мы быстро поднялись по тропинке на берег и зашагали по улице к дому Казаковых.
Колька поставил ведро с водой в сени, скомандовал нам:
— За мной!
Буденовец выезжал на рыдване со двора.
— Дядя Его-о-р! — закричал изо всей мочи Колька.
Тот остановил лошадь.
— Что стряслось?
— Дядя Егор, правда, к нам в село избач приехал?
— Правда, Коля. Вчера прибыл. Рабочий класс шлет нам свою подмогу. Скоро будет у вас новый заведующий школой, большевик.
— А избач, он что будет делать? — допытывался Колька.
— Будет заведовать нардомом, культурную работу станет проводить на селе. Да вы сбегайте к нему, он уж, наверно, в нардоме. Познакомьтесь с ним, расспросите. Ну-у, родимая, пошевеливайся!
Дядя Егор щелкнул кнутом в воздухе и запылил по улице.
— Понятно тебе? — строго спросил Ваську Колька. — Культурную работу станет проводить на селе. За мной!
И мы припустились к нардому.
Нардом стоял посреди площади, недалеко от школы. У нардома молодой парень связывал проволокой две длинные жерди и напевал:
Мы остановились за углом школы.
— Глянь, на голове-то у него башкирская тюбетейка, — испуганно засипел Васька, — и рубашка на нем чудная: сама красная, а воротник и концы рукавов — черные.
— Городская, — пояснил Колька, — пошли.
— А может, он все-таки домовой? — попятился Васька.
Почему-то и меня робость взяла. Тогда Колька один направился к избачу. Я поборол свою робость, пошел за ним.
— Вот и помощники идут, — оглянулся на нас парень.
У него светлый чуб, веселые голубые глаза. А зубы мелкие, ровные и блестящие.
— Здорово, хлопцы!
— Здорово, коли не шутишь, — ответил Колька.
— «Уж больно ты грозен, как я погляжу», — засмеялся парень, — давайте знакомиться: меня зовут Костя, а вас как?
— Я — Колька, он — Петька. Чего мастерить хочешь? — поинтересовался вдруг.
— Радио знаешь?
— Нет. А что это за штуковина?
— Сейчас объясню, — сказал Костя и принялся растолковывать нам, — далеко, за тысячу верст отсюда, стоит столица нашей Родины Москва. Там есть дом, который называется радиостанция. На этой радиостанции человек говорит в микрофон, аппарат такой, слова по проводу поднимаются на высокую железную мачту и с нее по воздуху летят во все уголки земного шара.
Мы с вами поставим две длинных деревянных мачты — одну на клубе, другую — на школе. Натянем между ними проволоку — антенну. Один конец проведем через окно в клуб к радиоприемнику — ящик такой, будут слова из Москвы лететь по воздуху, зацепятся за нашу проволоку, прибегут в радиоприемник, и он заговорит!
— Ох, ты и врать здоров! — покачал головой Колька.
Костя весело засмеялся.
— Не веришь?
— Чай, не маленький.
— Ну, ладно, Фома неверующий, сам услышишь.
Из-за угла показался Васька. Он боязливо, с оглядкой, пошел к нам.
— Вот еще один помощник идет. Смелее, брат! — подбадривал его Костя. — У-ух, какой ты золотистый!.. Прямо жар-птица!