- Как это по-разному?
- Ну, одни Людой, а другие Милой? Причем, с каким-то явным подтекстом! Я спрашивала у ребят, но они почему-то отмалчиваются или отнекиваются – не знаем, мол, и все тут!
Александр тоже захотел уклониться от прямого ответа, но, перехватив призывный взгляд стоявшей у стола академика Людмилы на Стаса, небрежно кивнул на нее:
- Видишь ли… Как бы тебе это объяснить… Ну, словом, тот с кем она, побывала в очень тесных – понимаешь? - отношениях, называет ее Милой. А все остальные – просто Людой!
- Надо же, до чего додумалась! – покачала головой Юля.
- Да, и не зря говорят, дурной пример, заразителен. Я вот тоже для одних Саша, а для других Шура… - согласился Александр, и как нарочно, с соседнего места раскопок его окликнул рыжий парень:
- Шур! Пошли, перекурим?
- Как… неужели ты… - во все глаза уставилась на него Юля.
- Да нет! На мужчин это правило не распространяется! – засмеялся Александр. – Это с ориентированием у меня вечные проблемы: даже в парке в трех соснах могу заблудиться, а что касается ориентации, то тут все в полном порядке. Просто у нас в комнате все четыре студента – Александры. Вот мы, по жребию, и разделились чтобы не путаться: один Саша, второй Алекс, третий Сандро, а я - Шура.
- А я вот пока для всех - только Юля! - вздохнула девушка и с лукавинкой посмотрела на парня. - Может, придумаешь мне еще какое-нибудь имя?
- А что? Может, и придумаю… – бросив на нее рассеянный, беглый взгляд и куда более заинтересованный, долгий на Лену, лениво пообещал Александр и крикнул ждущему ответа соседу:
- Не могу! Академик запрещает курить на территории раскопок, говорит, в Древней Руси этого не было! А я и так в опале! К тому же, скоро обед, вот тогда и проветримся и покурим!
Судя по расположению на небе солнца и добродушному настроению академика, двум обстоятельствам, которым студенты доверяли больше, чем собственным часам, обед уже действительно был не за горами.
Но Владимира Всеволодовича, подошедшего к жителям, вдруг заинтересовало то обстоятельство, что некоторые из мужчин несколько раз чистили этот пруд.
- Так-так, - заторопил он их. – А что-нибудь такого необычного, чего сегодня нигде не увидишь, не находили?
- Как не находили? – охотно отозвался один из мужчин. - Я лично подкову однажды достал!
- Да какое же это – необычное… - разочарованно вздохнул Владимир Всеволодович.
- А разве нет? – удивился мужчина. - Теперь даже в Покровке нет ни одной лошади, все на автомобилях. Разве что только шину да цепи зимой на дороге или в кювете увидишь!
Зрители засмеялись, и тут подала голос одна из женщин:
- Я конечно, пруд не чистила, но лет двадцать назад, когда во время чистки мимо проходила, уж очень мне один камень приглянулся. Хороший булыжник такой, пуда полтора-два весом. Ну, я его и прихватила.
Ай, да Наталья Васильевна! Слыхали – тридцать килограммов так, между прочим, с собой прихватить! – принялись перемигиваться мужчины.
- Ага! Мужа своего гонять!
- Бедный Ефимыч!
- То-то он у тебя на инвалидности!
- Да не слушайте их! – отмахнулась от них женщина. - Мне как раз тогда гнет для квашения капусты нужен был. А что касается необычного, так на нем – то ли стекляшки цветные, то ли камешки с одной стороны были,… Я их, конечно, выковыряла и выкинула, а тем камнем квашеную капусту до сих пор закрываю!
- Да… Не густо… - подвел итог беседе академик, но тут подал голос подошедший и узнавший, о чем речь, дядя Андрей:
- Я как-то раз какую-то странную блесну или грузило нашел…
Владимир Всеволодович с новым интересом посмотрел на него:
- И чем же она или, как вы говорите, оно показалось вам странным?
- Так ведь в нашем пруду, кроме карасей, хищных рыб отродясь не водилось, да и сетями никто не баловался! – удивился дядя Андрей. - А еще, вроде, как буквы какие-то на ней были…
- И… что же вы с ней сделали? – боясь дышать, осторожно спросил академик. – Выбросили?
- Зачем? В хозяйстве все годится, верно, мужики? – огляделся дядя Андрей и, дождавшись одобрительного гула голосов, объяснил: - Как говорится, употребил по прямому назначению: сделал из него грузило к закидушке, когда еще до болезни рыбачить на речку ездил! Хорошее, должен вам, сказать было грузило, фартовое!