Они ехали в машине молча, но Стоун постоянно чувствовала, как его руки касаются ее ножек невзначай и каждый раз, она убирала руку.
После этого они совсем не говорили, а Кесседи испортилась окончательно.
Начала курить, перекрасилась в блондинку, стала употреблять наркотики, чтобы забыться от всех проблем и спать со случайными парнями.
Одними, из которых, стали Джаред и Роберт, но ей было плевать на все, лишь бы забыть те ужасные прикосновения ее отчима.
Но все же однажды он сделал ей больно.
Ночью, когда она вновь явилась домой пьяной, Скотт, увидев ее, дал девушке пощечины три, чтобы знала свое место, а после повалил ее на пол и трахнул.
Без лишних слов разорвал на ней одежду, хватая за волосы, закрывая ей рот, чтобы мама не услышала, как она зовет на помощь.
Он бил ее по лицу, по ногам, называл ее последней шлюхой, да кем только не назвал.
А на утро сделал вид, что ничего не произошло и он понятия не имеет откуда у нее синяки на лице. Мать ничего не сказала, лишь пожала плечами, мол, сама виновата.
А Кесседи знала, что когда-нибудь отомстит ему, потому что никогда не сможет простить его. Она все еще помнила слова, которые он сказал ей ночью:
— Ты — испорченная. Тебя уже невозможно исправить, тебя уже ничто не исправит. Ты — грязь, которая под ногами, а знаешь, грязь руками неприятно трогать, но тебя я бы с удовольствием трогал, — он смеялся, продолжая грубо входить в девушку, игнорируя ее слезы.
Девушка старалась забыть об этом, но не могла, потому что это становилось для Скотта нормой, трахать ее.
Ночью, пока мама не слышит и спит.
Пока она в душе, на работе или ушла в магазин.
Кесседи пыталась что-то сделать с этим, но мать не слушала ее, и ей было абсолютно все равно на то, что делает с ней ее муж.
В один из вечеров, девушка сбежала из дома, потому что ей больше не хотелось проводить с ним вечера, ведь мать задерживалась допоздна, а ему это было только на руку.
Девушка знала, куда может пойти.
К Джессике Куинн, у которой, в доме шла вечеринка, но и тут ее ждал сюрприз.
Тот самый Мэтт, что лишил ее невинности, надвигался на нее и взгляд у него был недобрым. Он подошел к ней, обняв ее за талию, зашептал в самое ухо:
— Я рад, что ты пришла, — ухмыльнулся он.
— Нам не о чем разговаривать, — бросила Кесседи, пытаясь вырваться, — Отпусти.
— Ну, не так сразу, детка, нам о многом нужно поговорить, — произнес парень, приближаясь к ее губам.
Кесседи стала звать на помощь, пытаясь вырваться, парень сжимал ее крепче, не давая шанса отступить.
Но все попытки оттолкнуть оказались тщетны, потому что Мэтт только с силой надавливал на ее голову, а Стоун не выдержав начала плакать, как вдруг заметив Роберта, что направлялся в их сторону.
— Ты не понял, придурок, тебе сказали отпустить ее, — произнес Тейлор, ударив парня по лицу, взяв за воротник его рубашки, — Еще раз тебя с ней рядом увижу, убью, понял? — тот кивнул, а Роберт швырнул парня на дорогу парковки.
— Ты цела? — поинтересовался парень, двумя руками взяв ее за лицо, чтобы посмотреть ей в глаза.
— Да, спасибо, — произнесла девушка, улыбаясь.
— Я отвезу тебя домой, когда найду Трейси, хорошо? — Стоун кивнула, и парень бросился на поиски любимой.
Девушка решила успокоиться, поэтому взяв красный стаканчик с пивом, отправилась к бассейну, чтобы дождаться Роберта вместе с Трейси.
Она никогда не понимала эту парочку, да и понимать особо-то не хотелось, но она видела, как Роберт впервые за долгое время счастлив, а Трейси расцвела и стала очень красивой девушкой.
Кесседи в какой-то степени завидовала всем влюбленным, ведь у нее не было парня ни разу по-настоящему.
Одна ночь с мудаком и несколько ночей с отчимом не считались, потому что это не любовь, это простой человеческий трах.
Парочка подошла как раз вовремя, Кесседи улыбнулась, Трейси взяла девушку за руку и они сели в машину, только тогда Кесседи испуганно произнесла:
— Мне нельзя домой, там отчим, — ее голос дрожал, видно, что она боится показываться дома.
— А, что он тебе сделает? — спросила Трейси, посмотрев на девушку.
— Он плохой человек и ему лучше не попадаться на глаза, — объяснила девушка.
— Куда тебя везти? — влез Роберт.
— К моей сестре, она напротив Трейсти живет, — улыбнулась девушка, облегченно вздохнув, что ее не повезут к ее ужасному отчиму, которому только дай повод избить Кесседи.
Роберт кивнул, и они отъехали от дома Джессики Куинн.
Кесседи соврала.
У нее не было сестры, но она просто не хотела возвращаться в дом. Девушка достала из кармана мобильный телефон, посмотрев на часы, Стоун поняла, что мама сейчас дома.
— Хотя нет, знаете, отвезите меня домой, я вспомнила, что нужно помочь маме, — произнесла блондинка, сверкнув голубыми глазами в Трейси.
Ребята кивнули, развернувшись, Роберт повез девушку в сторону ее дома.
Когда Кесседи зашла в дом, ее ждал чемодан у входа с вещами и двое странных мужчин в халате, мать сидела в гостиной и даже не пошевелилась, а отчим тихонько посмеивался.
— Что происходит, мам? Кто все эти люди и почему они вытаскивают мои вещи? — у Стоун ком в горле встал, когда мама ничего не отвечала ей, а Скотт влез в этот разговор.
— Ты стала вести себя неподобающим образом, — строго произнес Скотт.
— Что значит неподобающе? — задала вопрос девушка, чувствуя, как дрожат ее губы.
— Ты приходишь поздно, где-то гуляешь, дома не появляешься, забросила учебу, — перечислял отчим Кесседи, загибая пальцы, — А еще ты постоянно пьяная.
— Что все это значит? — не унималась Кесседи.
Ей было крайне интересно узнать, что здесь происходит.
— Ты отправляешься в интернат для подростков, будешь там жить до окончания этого учебного года — сообщил Скотт, улыбаясь.
— Этого не может быть, мам, это шутка? — слезы хлынули, девушка была не в силах их остановить. — Пожалуйста, мам, скажи, что это шутка, не делай мне больно.
Но Элизабет было все равно.
Когда Кесседи усадили в машину, она не видела свою мать, потому что та не вышла. Перед ней захлопнулась дверь.
Ничто ее больше не связывало с этим домом после того, как ушел отец. Это больше не их дом. Теперь это семья Куперов, но не ее.
У Кесседи Стоун, черт возьми, больше нет семьи, с того времени, когда она застукала своего отца на диване с другой женщиной.
Ее мир рухнул, так же, как рухнула и она.
И в данный момент ей хотелось бежать из этого города, куда-то подальше, но выхода не было.
Ей пришлось сидеть в машине, потому что она не хотела больше подводить мать, ведь она верила, что та все еще любит ее, и она у нее стоит на первом месте, а уже потом Скотт.
Но прошло несколько дней, а она так и не позвонила.
Спустя месяц девушка поняла, что никто за ней не придет и жить ей здесь до выпускного. Но выпускной, только в следующем году.
Спустя еще месяц к ней начал ходить психолог, студент-практикант, который постоянно с ней разговаривал, но Кесседи не желала ни с кем разговаривать.
Она видела его карие глаза и волосы ниже плеч, его широкие плечи и спортивное тело, но ее это совершенно не заботило, ей сейчас нужна семья, хоть какая, но все же семья.
— Что повлияло на тебя, сделать все это с собой? — спрашивал Деймон Хилл, смотря ей прямо в глаза.
— Ничего. Я сама захотела, — отвечала девушка.
Деймон лишь закатывал глаза.
***
Кесседи не была уверена ни в чем, когда рассказывала все этому парню, потому что ей хотелось почувствовать себя под защитой, хотя бы раз, чтобы кто-то вступился за нее.
Но Деймон всегда только лишь ухмылялся, задавал разные вопросы и что-то записывал в свой блокнот, возможно, делал анализ ее личности.
— Что же там постоянно пишешь? — спросила девушка во время обеда, когда они остались одни в большой уютной столовой.