Новая пощечина заставила Патрицию умолкнуть, а Джек продолжил свою речь почти нежно:
— Вы становитесь слишком болтливы, Патриция, и мне начинает это не нравиться. Если вас угнетает жизнь, которую вы здесь ведете, я могу вам найти ангажемент в заведениях моих друзей в Ливерпуле или Кардиффе… Там прекрасная клиентура из матросов. Вы там, безусловно, будете иметь успех.
Молодую женщину передернуло от перспектив, нарисованных Дункэном. Мерзкие угрозы. Ни слова не говоря, она направилась к двери, но в тот момент, когда она уже уходила, она взглянула на эту пару: Джек — более породистый, Питер — скорее мужлан, но оба они по своей повадке напоминали хищников.
— Когда-нибудь вы заплатите за свои преступления, и уж тогда я буду смеяться долго и от всей души.
— Если вы будете еще в состоянии смеяться, дорогая моя.
Патриция исчезла. Питер бросил:
— Что это с ней?
— Да сентиментальная дура.
— Желательно, чтобы она помалкивала.
— Она будет помалкивать.
— Не уверен…
— Патриция — это уж мое дело, Питер, и зарубите себе это на носу. Мне бы не хотелось напоминать вам об этом.
— Договорились… Ах да, пока я помню, этот шпик перед тем, как отправиться в преисподнюю, сообщил мне, что Ярд на нас нацелился.
— Не думаю.
— И что они собираются с облавой.
— Не имеет значения, они все равно ничего не найдут.
— Если этот тип не набрехал, можно ждать появления шпиков, как только они обнаружат тело своего друга.
— Мы их встретим, как всегда, с улыбкой. Я прикажу Тому, чтобы он не впускал ни одного наркомана, кто бы из них не заявился, а он издали их чует, сам был такой.
— Вот как? Я не знал…
— А я и не обязан обо всем докладывать, Питер. Но главное, чтобы ни один след, ни одна улика не замкнулись на нас.
— Вот за это можете быть спокойны.
Питер Девит ошибался. Ошибался, потому что, как только квартирная хозяйка бедной мисс Банхилл пришла в себя, она стала испускать истошные крики, что привело к немедленному результату — все жильцы были подняты на ноги, а это привлекло внимание констебля Макговерна, обходившего квартал. Меньше чем через полчаса суперинтендант Бойлэнд уже знал о смерти инспектора Джеффри Полларда. Он немедленно вызвал инспекторов Блисса и Мартина. Бойлэнд был человеком хладнокровным, и вряд ли можно было вспомнить, чтобы он когда-нибудь кричал. Но его гнев, который он никогда не выражал с яростью, был еще страшнее. Бледный, с перекошенным лицом, которое подергивалось время от времени нервным тиком, суперинтендант объявил подчиненным о своем твердом намерении отомстить за Полларда, сколько бы для этого ни потребовалось времени. Он сделает так, чтобы убийца Джеффри был повешен. Блисс и Мартин настолько безоговорочно верили Бойлэнду, что ни на минуту не усомнились в успехе операции.
Инспектор Мартин допросил хозяйку дома. Она лежала с перевязанной головой и скулила. Какое несчастье! Ее наверняка так шибанули по голове, что что-то сломали в мозгу! А поскольку инспектор не прерывал ее стенаний, она твердила ему, рыдая, что еще бы немного — ведь это просто чудо! — и она превратилась бы в третий труп в комнате мисс Банхилл. Мартин терпеливо все выслушивал. По прибытии он отдал приказ немедленно убрать тело Полларда, а медицинский эксперт доложил ему, что в крови убитой девушки он нашел следы наркотиков. Но если Поллард погиб от прямого попадания пули в голову, то смерть мисс Банхилл наступила от пузырька воздуха, введенного в вену. И Мартин поклялся себе, что не пойдет ни в какой отпуск, пока не затащит убийцу на виселицу. Под натиском вопросов инспектора хозяйка вспомнила, что она слышала, как в комнате Банхилл какой-то мужской голос крикнул: «Без глупостей, Питер!» Именно эта фраза и заставила ее подняться наверх. Она услышала ее, когда находилась на лестничной площадке, и, раздираемая любопытством, пошла туда. Правда, она сначала зашла к старушке Крумпетт: та болела гриппом, и она занесла ей настой из трав. Но потом любопытство взяло верх, и она все-таки отправилась наверх, потому что оттуда доносился еще какой-то странный шум. Но в ее возрасте, с ее астмой она не могла двигаться быстро, ей приходилось делать передышку почти на каждой ступеньке. Ну а потом она помнила только, как открыла дверь, увидела трупы, и все вдруг исчезло от жуткого удара по голове, ей даже показалось, что ей вбили голову в плечи.
Именно инспектор Блисс, когда все снова собрались в кабинете Бойлэнда, вспомнил, что помощника Дункэна, на которого их вывел Поллард, звали Питер. Повисло короткое молчание, а потом суперинтендант тихо произнес:
— Благодарю вас, Блисс. Сегодня ночью лично возглавлю облаву в «Гавайских пальмах».
Сэм Блюм спокойно подсчитывал выручку, и в этот момент Питер Девит вошел в «Шик-модерн». Сэм не любил Питера, а попросту говоря, боялся. Тем не менее он выдавил улыбку и приветствовал появление подручного Дункэна:
— Привет, Питер!
Тот посмотрел на него холодным взглядом убийцы, и хозяин отеля почувствовал, как у него побежали мурашки по спине.
— Не Питер, а мистер Девит, Блюм, не забывайтесь!
— К… конечно, мистер Девит.
— Мы с Джеком не больно-то довольны вами, Сэм.
— Не… не может быть, мистер Девит!
— Вы что, считаете, мы что-то придумали, Сэм?
— О нет, нет, мистер Девит!
— Тогда скажите мне, кто такой этот тип, который у вас живет, этот самый Карвил?
— Карвил? Да это наркоман, у него сейчас ломка!
— А вы были, конечно, готовы предложить ему, что требуется в таких случаях?
— Ну да, со всеми предосторожностями, какие положены, мистер Девит.
Кулак Питера врезался в нос Сэма и расквасил его. Блюму застило глаза от брызнувших слез, он едва не задохнулся и. чуть не полетел с ног, но Девит схватил его за ворот рубахи, который затрещал в руке убийцы. Он приблизил лицо к разбитой физиономии Сэма и прошипел:
— А тебе известно его настоящее имя?
— Нет.
— Поллард! Инспектор Джеффри Поллард.
— Гос… Господи!
Питер отшвырнул Сэма, тот вцепился в стойку. Ужас перед полицией заставил его забыть о боли.
— А… а… что он искал у меня?
— А ты чуть-чуть пораскинь мозгами!
— Но ведь прошлую ночь он проторчал в тюрьме!
Девит презрительно посмотрел на него, потом пожал плечами.
— Кретин! Ты хоть ему, часом, не подбросил что-нибудь такое, что его навело бы на нас?
— Клянусь вам, ничего!
— Будем надеяться, что так, в твоих же интересах, Сом.
— Прикажите мне, что я должен делать, когда эта сука вернется, мистер Девит.
— Он не вернется.
Блюм с трудом проглотил слюну:
— Да?..
— Насколько мне известно, девица Дженет Банхилл тоже сюда больше не заявится. Но еще одна такая промашечка, Блюм, и вы тоже уже нигде не появитесь. А засим привет!
Вскоре после ухода Питера Эдмунд, ни слова не говоря, выложил на стойку перед носом патрона вечернюю газету, где красовались фотографии Джеффри Полларда и мисс Банхилл. Сэм понял, что Питер ему не сбрехал. Содрогаясь от отвращения, он поднялся к себе, унося под мышкой бутылку виски.
Где-то около восьми вечера Бойлэнду доложили, что некий доктор Эдемфис хотел бы встретиться с полицейским, которому поручено ведение следствия по делу об убийстве Полларда и мисс Банхилл, Бойлэнд приказал пригласить к нему врача.
Эдемфис рассказал Бойлэнду, что инспектор Поллард посетил его днем, после визита к нему мисс Банхилл, и что он дал ему адрес и фамилию девицы. Сейчас он об этом очень сожалеет, поскольку увидел, что из этого получилось. Суперинтендант поспешил его заверить:
— Поллард погиб при исполнении служебных обязанностей, доктор… Нам всем его очень жаль, потому что он был хороший малый! Вы не можете себя ни в чем упрекнуть, скорее наоборот. Благодаря вам, возможно, удастся быстро схватить убийцу.
— Я был бы счастлив, потому что ваш инспектор вызвал у меня глубокую симпатию, и я даже обещал ему мою посильную помощь.
— Благодарю вас, доктор. А что касается помощи, то теперь, очевидно, уже нам придется просить вас о ней. Ведь вы лечите в основном наркоманов?