Но ухо востро держать!
Спина под ватником и голова в шапке мигом взмокли. Сделал шаг, другой.
За спиной звякнула антабка.
- Васек! Я тебя засек! - веселый и довольный голос Балрога этого.
Повернуться уже не успел.
И грянул гром. Показалось, что один выстрел, хотя слилось три.
Неожиданно оказалось очень больно - как хлестнуло по спине и затылку.
Шаг в сторону, разворот.
Словно замедленная съемка - главарь передергивает, вгоняя новый патрон в ствол.
Красная гильза еще летела в воздухе.
Калган удивленно смотрит.
Открыв рот.
Стволы его коротышки картинно дымятся.
Он оторопел.
Это хорошо.
Был бы ауешник уркой - уже бы кинулся с ножом.
А палец уже на спуске полуавтомата 12 калибра.
И дергает, дергает.
Отдача привычно гасится напрягшимися руками.
Уж что-что, а стрелять надо уметь.
Виктор - умел.
И от пояса.
И навскидку.
Смешная дистанция в четыре метра.
Картечь не успела развернуться, ударила плотным свинцовым слитком в низ живота Балдахтина этого, или как его там.
Очень не хотелось Вите повредить помповушку.
Пришлось брать низко.
Второй заряд - туда же.
В таз.
Довернув ствол - в ногу Калгану третий.
Балдох, оторопело глядя, вертикально рухнул на дорогу.
Словно его ноги стали мягкими.
Помповушка выпала, жалобно звякнула об битый асфальт.
Сука уголовная! Ничего в руки дать нельзя!
Подхватил ее, метнулся к Калгану.
Тот, подвывая, пытался уползти спиной вперед на заднице сидя.
Вряд ли боль почувствовал.
Пока еще ее нет.
А вот ужас - есть.
Черт, не удастся собрать гильзы - от машин уже пошли.
Пока трое, но сейчас после стрельбы все встанут.
Не успеть.
Досадно!
Тупой ауешник вскочил на ноги. На ногу.
Побежал.
Ха! Беги, беги, марафонец!
Опять завалился.
Ну да - голень четко перебита, вон как стопа завернулась.
Опять вскочил, глаза вылупленные, дикие.
Побежал.
Завалился.
Еще не понял, что ноги у него нет.
Виктор схватил валяющуюся коротенькую двустволку и припустил к УАЗу.
Три ружья сильно мешали бежать.
У моста поднимались все новые и новые скульптуры из грязи.
Завизжал Балдох.
Мертвецы зашевелились гораздо бодрее.
А тупой Калган хоть и сообразил бежать на четвереньках, ссаживая ладони и коленки, но тоже заблажил, завопил.
По толпе зомби - когда успели, заразы, подняться - как кнутом хлестнули.
Двинулись, все быстрее с каждой секундой.
Ключ торкнулся в замок, руки трясутся, не попал с первого раза!
Есть! Автомобиль по-цыгански взвизгнул покрышками и дернул подальше.
Спокойнее, Витя! Спокойнее!
Выскочил из салона. Взглядом вкруговую. Нет вроде угрозы.
Подскочил к канаве.
Пусто. В другой? Тоже чисто. Лес в полусотне метров. А до ауешников - считай сотня. Визг Балдоха - до крещендо. Сверлом в мозг! Здоровые легкие у пацана, даром, что курил. Дошли до него, толпа уже там. А Калган бежит быстро, уродец. Не как гепард или даже собака, но шустро уносит свою задницу от чужих зубов. И заткнулся, наконец. Ну да, где ж на все дыхалку взять?
А ведь и удерет, гад. Зомбаки за ним не погнались - Балдоха жуют. Потом, конечно, по кровяному следу двинут. Но не сейчас. Сейчас им ближние харчи свет застят.
- Хозяин! Точкони меня! Не толкай на пропаль! - завопил подбегающий гопник.
- Стоять! Пристрелю! - и прицелился в этот самый лопоухий калган.
- Хозяин! - по-собачьи глядит снизу вверх.
- Ты не крути мне луну! - вдруг вспомнилось Вите из забытого.
- А?
- Муйна! По - человечески говори, тварь!
- Ты не стреляй! Спаси меня! - заголосил раненый, ежась под неуютным стволом.
- Тише будь, баклан! Стрелять не буду, куда ты тут денешься, патроны тратить!
- Помоги! Я падла буду - отслужу! - тихо возопил Калган.
- Так вы мне в спину стреляли. А сейчас ты дырявый. Какой с тебя прок?
- А, нахрен мне эти чичигага! Я тебе помогать буду!
- Ты шутишь? Тебя лечить месяц надо, поить - кормить. Помошничек!
- Все что хочешь! - и такой взгляд жалостливый, как у котика из Шрека.
- Вы когда меня решили убить?
- Пока в деревню ехали, братан-арестант сказал, один ты. Вальнем - и сами тузы!